— Сделай уточек, сделай уточек, — попросил другой малыш.
Чтобы угодить ему, Шив сотворил неправдоподобно желтую птицу с выводком утят, ковыляющих за ней. Вдруг образ задрожал, утята попрятались в камышах и листьях, и мать заметалась по берегу, напрасно созывая их.
Маг расхохотался.
— Харна! — запротестовал он.
Я подняла голову и увидела зеленый свет, мерцающий в ее ладонях, и озорство в ее глазах.
Шив снова собрал своих уток.
— Ну хватит, пора спать.
Дети подчинились, почти не упрямясь. Ну, трюк с утками, несомненно, затмил сказки об Элдричском Народце в качестве развлечения на сон грядущий. Харна и Джерис повели малышей наверх, а Дарни с Шивом пошли проверить лошадей. Интересно, подумала я невзначай, куда делись сундуки?
— Пойдем в кабинет.
Травор встал и проводил меня в соседнюю, аккуратно обставленную комнату. Он разжег камин, открыл полированный шкаф и протянул мне изящную керамическую чашку.
— Вина? Это вересковая ягода, мы сами его делаем. Есть еще можжевеловый ликер, и еще мед.
От фруктовых вин у меня не раз ужасно болела голова.
— Лучше можжевелового.
Травор налил мне полную чашку — понятно, сам он эту гадость не пьет — и украдкой покосился на стол, где лежала большая грифельная доска, покрытая аккуратными чертежами.
— Ты над чем-то работаешь? Тогда продолжай, не обращай на меня внимания.
— Если ты не против.
Он сел, с облегчением отбросив светские приличия.
— Что это? — Я всмотрелась в чертеж, но не поняла его смысла.
— В Гидесте нашли новый способ плавки; Горные Люди придумали штуку под названием домна. — Он призадумался над какими-то расчетами, стер их и начал заново.
Я смотрела через его плечо.
— Значит, Харна — маг? — От ликера у меня развязался язык.
— Угу. — Гончар казался равнодушным.
— Как же… — Я замялась.
Травор поднял голову. Усмешка смягчила его резкие черты.
— Как она оказалась замужем за гончаром у Острина на куличках? — Он явно привык к этому вопросу.
Я засмеялась.
— Что-то в этом роде.
Пожав плечами, Травор вернулся к своей математике.
— У нее есть таланты, но чего она действительно хочет от жизни — так это хорошего брака, счастливого дома и кучу детишек. Мы познакомились, когда она путешествовала с другим магом. Мы продолжали встречаться, а когда выяснилось, что она ждет Сейна, поженились.
Я допила ликер. Этого мне никогда не понять.
Снаружи залаяли собаки, и Травор поднял голову.
— Пойду взгляну, что там с гончими.
Как только он вышел, снова появился Шив.
— Что-нибудь случилось? — поинтересовалась я.
— Лиса шныряет вокруг уток.
Шив плеснул себе ячменного спирта и со вздохом сел.
— И долго мы здесь прогостим?
— Я послал весточку одному человеку в Эйроге. Его зовут Коналл. Он работал с ранними летописями Хадрумала, и я хочу, чтобы он взглянул на твои книги. Это ты здорово сообразила их прихватить.
— Если расскажешь, что происходит, в следующий раз я, глядишь, прихвачу что-то более полезное, — небрежно сказала я. — Если Дарни тебе позволит.
Шив засмеялся и не клюнул на наживку.
— Мы пробудем здесь пару дней, так что отдохни как следует. Дальше нас ждет Далазор: ночевки в шатрах, готовка на костре, никаких тебе перин и чистого белья.
— Я думала, в Далазоре нет ничего, кроме травы, овец да прочего скота.
— Ты никогда там не была?
— Шив, я зарабатываю игрой и еду дальше. — Я заново наполнила свою чашу. — Какой мне прок вступать в игру, где наименьшая ставка — десять коз?
Маг снова засмеялся и хлебнул своего спирта. Посмотрев на него, я ощутила теплую дрожь. В мягком свете лампы он выглядел весьма красивым, даже делая скидку на неслабый пыл, который я чувствовала от меда. Я пересекла комнату и подсела к Шиву у камина.
— Харна сказала, что часто видела вас после Весеннего Равноденствия. Это долгий срок, чтобы быть вдали от дома.
Маг потянулся и закрыл глаза.
— Да, — согласился он, — но Перид меня понимает.
Я моргнула.
— Перид?
Ласковая улыбка тронула его губы.
— Мой любовник. Он — художник, работает с переписчиками в Хадрумале. Мы вместе уже шесть лет, так что он привык к моим отлучкам.
Я сделала еще глоток, чтобы скрыть смущение, и лихорадочно соображала, как повернуть разговор. Хорошо хоть, я не успела выставить себя круглой дурой.
