— Прошу не забывать, что такое впечатление поставило бы под удар мою миссию, — вежливо возразила она, резко повернувшись в его объятиях и тем самым приблизив свои губы на опасное расстояние к его губам. Он взглянул на ее губы, наслаждаясь их видом.
— Это почему же? — Его губы чуть приоткрылись, а голова наклонилась под таким углом, как будто он собирался…
— Потому, — пискнула она сорвавшимся голосом. — Потому что ни один мужчина, а тем более Сент-Лайон, не пожелает, чтобы его сравнивали с предыдущим любовником, особенно с таким, который, как ему постарались внушить, великолепен.
Дэнд нахмурился, но не отвел взгляд от ее губ. Может, она их чем-нибудь испачкала? Она осторожно провела кончиком языка по нижней губе. У Дэнда потемнели зрачки. Его дыхание, которое ритмично поднимало и опускало грудь под ее рукой, замерло.
— Нет, — продолжила она, стараясь игнорировать его внимание, хотя подозревала, что он это делает нарочно, — будет гораздо лучше, если я дам тебе обычную отставку, и тогда Сент-Лайон обязательно поверит, что мой опыт с тобой был весьма печален и я сразу же стала искать возможность убедиться, что не всегда бывает так, а бывает и по-другому. — Мило улыбнувшись, она обхватила ладонью его гладко выбритый подбородок. — Nest-ce pas?
— Мы можем обсудить детали позднее. — Казалось, он находился в некоторой растерянности. И глаза были словно затуманены. Он резко отпрянул и вскочил на ноги, легко подняв ее, как будто она была ребенком. — А пока скажи, где мне разместить свои вещи.
— Что-о? Ах да… — У нее слегка кружилась голова. Наверное, потому что слишком мало спала и испытала слишком много новых ощущений. — Здесь у тебя будет не очень много места. Так что не привози с собой слишком много вещей.
— У меня вообще немного вещей, — сказал он в ответ.
В этом она не сомневалась, однако это признание напомнило ей о том, что не давало ей покоя со вчерашнего вечера.
— Где ты взял одежду, которая была на тебе вчера вечером? И как тебе удалось привести себя в порядок за столь короткое время?
— А-а, это… Это было нетрудно. Я просто проник в городские апартаменты Манро и позаимствовал кое-какие вещи из его гардероба. Мы всегда были одинакового телосложения. Я был рад убедиться, что от своей хорошей жизни он не растолстел.
— Ты проник в дом маркиза Коттрелла и похитил его одежду? — воскликнула она, не в силах скрыть восхищение.
Он пожал плечами, изображая воплощение скромности.
— Ну что ж, ведь я шпион, Лотти.
— А все остальное? — спросила она, обводя жестом безупречную стрижку, твердый подбородок и завязанный сложным узлом галстук.
— А это постарались услужить мне дамы с Барроу-стрит.
В ней на мгновение вспыхнуло какое-то непонятное, но чрезвычайно неприятное чувство.
— В дальнейшем тебе не потребуется их помощь.
Он вопросительно приподнял бровь.
— Теперь, когда ты… занят совсем другим, нельзя допустить, чтобы тебя видели входящим в низкопробный бордель или выходящим оттуда.
— Это не низкопробный бордель, — сказал он, скрывая улыбку.
— Мне безразлично, — заявила она. — Тебя не должны видеть выходящим из любого борделя. Вообще.
— Меня не увидят.
— Не советую рисковать, — прошипела она сквозь стиснутые зубы.
— А ты умеешь завязывать галстуки?
Завязывать галстуки ей никогда не приходилось, но она не собиралась признаваться в этом, чтобы не отдать его, чего доброго, в жадные руки какой-нибудь шлюхи.
— Конечно, умею.
Наклонив голову, он скептически взглянул на нее.
— И ты научилась этому?..
Она загадочно улыбнулась. Пусть думает что хочет.
— Понятно, — усмехнулся он. — Пойду-ка я узнаю, что сделал кучер с одеждой Рэма. Мне не хотелось бы появиться нынче вечером в Гайд-парке в чем-либо менее привлекательном, чем шедевр портновского искусства.
— Тебе, кажется, все это доставляет удовольствие, не так ли? — спросила она.
— Пожалуй, — ответил он. — Почему бы и нет?
