Да уж. В это ей было совсем не трудно поверить.
— А другие мальчики? — спросила она.
Туссен улыбнулся, и Шарлотта впервые заметила намек на тепло в его холодном взгляде.
— Рэм был таким же изысканным и сдержанным мальчиком, каким стал мужчиной. А Кит, — он наморщил лоб, — был так же силен в своих убеждениях, как и физически.
— Там был еще и четвертый, — сказала Шарлотта. — Тот, которого убили во Франции.
— Дуглас Стюарт, — кивнул Туссен, и на лице его отразилась невыразимая печаль.
— Кит сказал однажды, что Дуглас был их сердцевиной. Он цементировал их всех. Он, должно быть, был незаурядным человеком.
Туссен нахмурился, как будто вызывая в памяти образ, который соответствовал бы такому определению.
— Незаурядным? Ну-у, не знаю. Он был довольно умным мальчиком. Спортивным, как все они, но не самым лучшим в спорте. Гордым. Искренним. Правда, искренность едва ли является важным качеством для того, чтобы быть лидером.
Шарлотта никогда не слышала, чтобы Рэм или Кит говорили о Дугласе Стюарте иначе, чем с глубоким уважением.
— Не понимаю, — сказала она.
— Ну что ж, Рэм имел хорошие манеры и самообладание. Кит обладал силой и решительностью.
— А Дэнд?
— Дэнд был самым сообразительным. И имел обаяние. Но он имел и более темную сторону также, которую даже самые лучшие из них находили привлекательной. Дуглас же не имел… ничего. — Трудно сказать, что за странное настроение заставило Туссена разговориться, но оно так же внезапно прошло, как и появилось. — Ну довольно. Все это было и прошло и едва ли теперь имеет значение. Сейчас имеет значение то, что, судя по вашим словам, Дэнд готов помочь вам в осуществлении вашего плана. Каким образом?
При этих словах у Шарлотты вспыхнули щеки, и она была рада тому, что в душной комнатушке довольно темно.
— Брат Туссен, — сказала она — у вас и без того уже совесть неспокойна. Давайте не будем подвергать ее дальнейшему испытанию. Будьте уверены, что помощь Дэнда не причинит мне никакого вреда и лишь придаст правдоподобие тому, что я принадлежу к числу женщин, которых можно скомпрометировать, ничем не рискуя.
Туссен сердито нахмурился.
— Но, дитя мое…
— Я говорю о правдоподобии, брат Туссен, а не о достоверности.
Северная Шотландия,
Рождество 1788 года
— Не для того я спас тебя и не дал перерезать тебе горло, чтобы тебя пристрелила милиция. Не имеет значения, что говорит Джефф. Я своими глазами видел, как по большому северному тракту движутся походным маршем красные мундиры. — Человек с бычьей шеей и сальными волосами, приподнявшись на цыпочки, выглянул из-за густой живой изгороди, обрамлявшей дорогу. Ничего не увидев, он снова опустился на полную ступню и, оглянувшись, с двойственным чувством взглянул на мальчика. — Пора смываться отсюда, а я едва ли смогу далеко убежать, таща за собой парнишку. Было очень приятно быть твоим наставником и компаньоном, молодой джентльмен, но пришло время расстаться. — Он близоруко щурился и как будто улыбался. Только после месяца пребывания в обществе Тревора мальчик понял, что эта гримаса на его физиономии была самым сильным внешним проявлением привязанности, на которое был способен этот вор, контрабандист и, вполне возможно, убийца. — У тебя весьма ловкая рука для воровства и вскрытия замков, а это может пригодиться в будущем. Но не сейчас. Такие юные и деликатные парнишки, как ты… — Он не закончил фразу и покачал головой. — Жизнь грабителя с большой дороги тебе придется не по вкусу. Нет. Лучше отправляйся-ка ты в монастырь Сент-Брайд, чем ловить удачу здесь. Настоятель монастыря раз в две недели по средам проезжает этой дорогой из города. Скоро он должен появиться.
— Не хочу я идти в монастырь.
Тревор кивнул:
— Ясное дело, не хочешь. Но тебе больше некуда идти, а отец настоятель не самый плохой из людей Божьих. К тому же в монастыре есть и другие мальчишки вроде тебя. Тоже сироты.
Мальчик не сказал ни слова.
— Знаешь, — задумчиво произнес Тревор, — ты мог бы сказать мне, кто ты такой, а я, возможно, отыскал бы людей, которые разыскивают тебя.
— Я уже говорил, — сказал, вздохнув, мальчик, — что я из династии Бурбонов, но поскольку твой приятель утопил всех, кто мог бы подтвердить мою личность, и оставил меня без гроша и без документов, подтверждающих мои слова, мне придется еще долго оставаться в числе пропавших без вести.
