Она помчалась по дороге и бежала, пока не заболели ноги. Потом пошла шагом. Над ее головой виднелась светлая лента Млечного пути. Совы начали ночную охоту и то и дело бесшумно перелетали через дорогу. Она шла, пока не изранила ноги, несмотря на изящные туфельки без задников, у которых от ходьбы по мощенной гравием дороге продырявилась подошва.
Она шла около четырех часов и наконец увидела их. Не Рэма и Кита, а целый отряд, по меньшей мере из двадцати человек, во главе которого ехали два всадника.
Она помедлила, не сразу разобрав, кто они такие. Красных мундиров на них не было, а она слышала о том, что банды контрабандистов и разбойников на редкость хорошо организованы. Пока они ее не заметили.
Она спустилась на обочину дороги и притаилась там, едва дыша, а поэтому услышала, как один из всадников произнес с манерной медлительностью:
— Слава Богу, в поместье Парнелла стоял отряд милиции, чтобы отпугивать контрабандистов.
Второй всадник ответил:
— Слава Богу, он откликнулся на просьбу отца Таркина. Думаю, этот сукин сын все еще неравнодушен к моей Кейт.
Это Кит!
Всхлипывая, она вскарабкалась по крутому склону обочины дороги в тот самый момент, как знакомый голос произнес в ответ:
— Поскольку мы воздаем благодарности Всевышнему, мне кажется, нам следовало бы поблагодарить его еще и за то, что неподражаемая миссис Малгрю взялась за ум и обо всем рассказала в записке настоятелю монастыря.
— Да, — ворчливо произнес голос с сильным шотландским акцентом. — А когда наша маленькая сестричка окажется в моих руках, это ей придется благодарить Бога за то, что я не удушил ее. Если, конечно, я ее не удушу. И клянусь, Андре Руссе тоже свое получит!
Она, дико размахивая руками, выскочила на дорогу почти под копыта коней. Испуганные кони поднялись на дыбы. Но ей было все равно. Она улыбалась.
— Рэм! Кит!
— Это что за явление? — спросил у свояка полковник Кристиан Макнилл.
Рамзи Манро, маркиз Коттрелл, приподняв изящные брови, окинул взглядом оборванное, грязное существо, весело прыгающее под копытами их коней.
— Ей-богу, Кит. Мне кажется, что это Шарлотта!
Замок графа Сент-Лайона, Шотландия
16 августа 1806 года
Выполняя приказание Сент-Лайона, стражник возвратился с кружкой воды для Дэнда. Швырнув кружку в физиономию Дэнда, стражник с довольным ворчанием вышел за дверь. Дэнд даже внимания не обратил на эту выходку. С тех пор как ушла Шарлотта, он напряженно прислушивался к каждому звуку, который мог бы подсказать ему, удалось ли ей выбраться из замка. Но когда прошло несколько часов без криков и суматохи, он позволил себе улыбнуться.
Сообразительная, предприимчивая, умненькая Лотти. Его ненаглядная. Его любовь. Ей удалось сбежать.
Он смотрел на окно, пытаясь определить, светлеет ли небо на востоке, и в то же время продолжал упорно трудиться над болтом, вмонтированным в каменную стену. Он определенно чувствовал, как болт трется о камень, и видел, как из-под кольца поднимается едва заметное облачко пыли. Интересно, сколько еще потребуется времени, чтобы вытащить его из стены? Правда, это не имеет значения, потому что здесь заняться все равно было нечем, хотя мысленно он следовал за Шарлоттой, которая, должно быть, выбралась на дорогу, ведущую на юг, и, отправившись по ней, уже скрылась вдали.
Рэм и Кит найдут ее. А если не они, то какой-нибудь фермер или погонщик скота. Она общительная и сообразительная, так что найдет дорогу домой. Ему и этого достаточно. Нет, не совсем так. Любовь к Шарлотте сделала его жадным. Он хотел быть с ней долгие годы, хотел работать, смеяться, спорить и заниматься с ней любовью.
Он упрямо не желал сомневаться в том, что Кит и Рэм приедут. Это, конечно, полный абсурд, потому что, по всей вероятности, их всех схватят и снова бросят в подземную тюрьму Ле-Монс. Это ли не ирония судьбы?
Он рассмеялся и тут услышал какие-то звуки за дверью. Что-то пробормотал стражник, ему ответил мужской голос. Знакомый голос. Хотя он ожидал его услышать, сердце у него гулко заколотилось при его звуке.
Дверь приоткрылась на несколько дюймов и остановилась, как будто тот, кто ее открывал, не решался войти.
