14
Одна фамилия была русская и короткая, другая иностранная и очень длинная. Обе фамилии как-то были связаны между собой и имели прямое отношение к поднятию тяжестей. Глядя на массивные чугунные блины, нанизанные на могучую железную ось, Дмитрий Олегович пытался припомнить хотя бы одну из фамилий. Для ведения спортивной беседы с гоблином-культуристом требовался самый минимум эрудиции, однако у Курочкина не находилось и этого жалкого минимума. При желании он мог бы сколько угодно распинаться о биохимических параметрах стероидов, но вот за пределами медицины он пробуксовывал. Житейские знания о спорте у кандидата медицинских наук Дмитрия Курочкина укладывались примерно в три слова – Пенальти, Уимблдон и Каспаров. Первая фамилия была определенно связана с футболом и означала что-то нехорошее, Каспаров был чемпионом по шахматам, а Уимблдон – англичанином и, кажется, знаменитым игроком в настольный теннис. По крайней мере, к тяжелой атлетике вся четверка не имела никаких касательств. Гоблин же – судя по мускулатуре – тяготел как раз таки к этому виду спорта… Черт, ну как же зовут этого атлета с короткой фамилией? У него еще однофамилец такой, генерал, депутат Думы. Он еще вроде бы в Молдавии командовал какой-то ударной армией…
– Можете приступать, – тем временем сообщил гоблин-культурист и пнул носком белой кроссовки чугунный кругляш штанги. Ему, вероятно, было интересно посмотреть, как неспортивный на вид Сорок Восьмой будет сейчас тягать эту громадину. Признаться, самому Дмитрию Олеговичу тоже было бы любопытно взглянуть со стороны, как он станет принимать на грудь эти убийственные центнеры. А вот участвовать в мероприятии – совсем даже не любопытно. Он же не чемпион мира по штанге…
– Власов! – внезапно осенило Курочкина. Он вспомнил фамилию.
Гоблин-культурист встрепенулся.
– А? – с недоумением спросил он. – Я не понял…
– Да нет, ничего, – печально проговорил в ответ Дмитрий Олегович. Самонадеянность его успела улетучиться. Только солдат из сказки умел варить кашу из топора. Ему же, Курочкину, едва ли удалось бы изготовить спортивный разговор из одной-единственной фамилии атлета, пусть даже и чемпиона мира. Идея уболтать здешнего культуриста и тем самым выиграть время все больше казалась нереальной. Мальчик-с-пальчик не смог бы вешать лапшу на уши великану: просто не дотянулся бы до великаньих ушей.
– Можете приступать, – повторил гоблин и кивнул в сторону чугунно-металлического изделия. – Штангу я подготовил…
Среди всех видов спорта киллер Сорок Восьмой более всего уважал именно этот, остальные только терпел. Желтая деревянная шведская стенка до потолка и кособокий велотренажер не производили впечатления очень солидных спортивных снарядов. Батут у самой стенки смотрелся чуть получше, однако тоже не слишком серьезно. А-а, была – не была. Все, что угодно, – лишь бы не штанга.
– Сначала разминка, – деловито произнес Курочкин. Он снял ботинки и гордо прошествовал мимо гоблина и его орудия, аккурат к желтой деревянной стенке. Чувствовал себя Дмитрий Олегович не очень уверенно.
Из множества чисто шведских изобретений разве что шведская семья представлялась ему выдумкой еще более нелепой, чем эти желтые перекладины. Курочкин на секунду вообразил, будто дома у него – целых две похожих Валентины, тут же припомнил черную интердевочку, вздрогнул и полез вверх по стенке. Честно говоря, он слабо представлял себе, как здесь вообще можно разминаться. В далеком школьном детстве по такому вот деревянному снаряду лазали вверх-вниз Димины одноклассники. Сам Дима, освобожденный от физкультуры, взирал на это снизу с облегчением и легкой завистью.
Теперь настал и его черед. Лучше поздно, чем штанга.
Двигаясь вверх, Дмитрий Олегович мысленно прикинул, на сколько времени ему удастся растянуть свою фальшивую разминку. Путешествие в одну сторону займет, допустим, минуты две, столько же – в обратном направлении. Потом эту процедуру можно будет повторить. Потом он неторопливо перейдет к бесколесному велосипеду и так еще выиграет минут примерно…
Тр-ракс! Человек предполагает, а стенка располагает. Вероятно, спортивный этот снаряд был рассчитан на человека полегче. Из тех, кто закусывает травкой-муравкой, а не налегает на тяжелую пищу из «Макдоналдса».
