Девушка зарабатывала в год 5555 долларов. В сумочке у нее был револьвер тридцать восьмого калибра.
Девушка была детективом второго класса. Звали ее Эйлин Барк, и она была такой же чистокровной ирландкой, как и ее нос.
— Вы можете отказаться, если хотите, мисс Барк, — сказал Барнс.
— Выглядит это занятно, — ответила Эйлин.
— Хэл… Уиллис все время неподалеку, понимаете? Но это совсем не гарантирует, что сумеет вовремя прийти вам на помощь, если что-то случится.
— Понимаю, лейтенант, — сказала Эйлин.
— Клиффорд никакой не джентльмен, — вмешался Уиллис. — Он избивает свои жертвы, и даже убивает. По крайней мере, мы так считаем. Это будет совсем не шутка.
— Мы не думаем, что он вооружен, но в последнем случае воспользовался не только кулаками. Понимаете, мисс Барк…
— Понимаете, — пояснил и Уиллис — мы не хотим, чтобы вы думали, что мы пытаемся навязать вам нашу идею. Бели вы откажетесь, мы поймем.
— Интересно, вы стараетесь убедить меня взяться или отказаться? — спросила Эйлин.
— Мы безусловно хотим, чтобы вы все решили сами. Отправляя вас на улицу как приманку, мы думаем…
— С револьвером в сумочке я не безоружна…
— Так или иначе, мы считали необходимым ввести вас в курс дела до того, как…
— Мои отец был полицейским, — перебила его Эйлин. — Его звали «папаша Барк». Он был патрульным в Гайд-Холле. В тридцать восьмом какой-то беглый по фамилии Филипп Даниэльсен снял квартиру на углу Мэйн-стрит и Четырнадцатой Западной. Когда его обложила полиция, отец был с ними. У Даниэльсена был автомат, и первая очередь, которую он выпустил, угодила отцу в живот. Отец умер в ту же ночь в жутких мучениях, — знаете, что такое ранение в живот.
Эйлин помолчала.
— Пожалуй, я согласна.
Барнс усмехнулся.
— Я знал, что вы согласитесь.
— Мы вдвоем будем единственной парой? — спросила Эйлин Уиллиса.
— Вначале да. Мы не уверены, получится ли. Мы не сможем следовать непосредственно за вами, чтобы не испугать Клиффорда. И торчать где-то в кустах тоже не можем, это просто не имеет смысла.
— Думаете, он клюнет?
— Неизвестно. Он регулярно нападает и грабит в нашем районе, так что есть надежда, что не изменит свой образ действий, разве что его напугало убийство. Судя по словам его жертв, нападает он без всякого плана. Явно поджидает случайную жертву и потом бросается на нее.
— Ага.
— Вот мы и подумали, что привлекательная девушка, шагающая по улице поздно ночью, могла бы его приманить.
— Понимаю. — Эйлин словно не заметила реверанса в ее сторону. В городе было миллиона четыре привлекательных девушек, и она знала, что ничем не лучше остальных.
— У этих нападений были какие-то сексуальные мотивы? — спросила она.
Уиллис взглянул на Барнса.
— Насколько нам известно, нет. Он не пытался изнасиловать ни одну из своих жертв.
— Я только прикидываю, что мне надеть, — задумалась Эйлин.
— По крайней мере, не шляпку, — заметил Уиллис. — Это ни в коем случае. Мы хотим, чтобы он уже издалека заметил ваши рыжие волосы.
— Годится, — ответила Эйлин.
— Что-нибудь светлое, чтобы я не потерял вас из виду, но не крикливое, — уточнил Уиллис. — Не хотелось бы, чтобы вами занялась полиция нравов.
Эйлин улыбнулась.
— Свитер и юбку? — предложила она.
— Что угодно, в чем вы будете чувствовать себя удобно.
— У меня есть белый свитер, — сказала она. — Он будет бить в глаза и вам, и Клиффорду.
— Ладно, — согласился Уиллис.
— Туфли с высокими каблуками или с низкими?
— Это уже зависит только от вас. Вы могли бы… вам придется немного погулять… И если каблуки будут вам мешать, лучше обуйте что-нибудь на низком каблуке.
— Но высокие каблуки лучше слышны, — заметила Эйлин.
— Ну, это уж вам виднее.
— Решено, я буду в туфлях на каблуках.
— Договорились.
— В операции будет задействован кто-то еще? Я имею в виду, будет ли у меня рация и все такое?
— Нет, — ответил Уиллис. — Это будет слишком заметно. В деле будем только мы вдвоем.
— И, надеюсь, Клиффорд.
— Да, — кивнул Уиллис.
Эйлин Барк вздохнула.
— Когда начнем?
— Сегодня ночью? — предложил Уиллис.
— Я собираюсь к парикмахеру, — с улыбкой сказала Эйлин. — Но, думаю, это может подождать. — Улыбка ее стала еще шире. — Не всякая девушка может похвалиться, что за ней по пятам всегда ходит по крайней мере один мужчина.
