Отрывок из письма лорда Мисдена Китти Драйвер
2 октября 1802 года
Beacoup de mond àParis — впрочем, Вы можете отбросить и «coup», и «de», ибо весь beau mond пребывает здесь или здесь пребывал — Фокс, Лэндсдаун, Морпет, собрание герцогинь, леди Конигем и Холланд, и еще целая тысяча. Все это навевает ужасающую скуку; ведь никто из них не наделен тем единственным качеством, которое способно меня заинтересовать, — то есть не является Вами.
Пытаясь отвлечься от печальных последствий Вашего отсутствия (никакой езды верхом, клянусь, я даже хотел подыскать кучера), вчера я направился в Лувр. Однако находиться там было столь же невыносимо, как и в обществе, и по той же причине: несмотря на все свои достоинства, и Тициан, и Рембрандт, и Рафаэль не изобразили единственное в мире лицо, которое я жажду видеть.
В Лувре я повстречал Вашего друга Тернера, затаившегося подле Пуссена и лихорадочно покрывающего свою записную книжку какими-то иероглифами. Он вздрогнул, завидев меня, и, думаю, поспешил бы скрыться, если бы я не направился прямо к нему и не спросил, когда он намерен возвратиться в Англию. Я подумывал, не доверить ли ему свое письмо (вернее, его так и не написанный вариант, начинающийся словами: «Передаю Вам послание через Тернера»), но, кажется, он был очень недоволен тем, что узнан, и я отказался от этой идеи.
Когда мы прощались, я сказал:
— Знаете, мистер Тернер, вы единственный человек в Париже, которому я завидую.
— Почему? — проворчал он подозрительно.
— Потому что вы увидите миссис Драйвер раньше меня.
Отрывок из письма лорда Мисдена Китти Драйвер
15 мая 1803 года
Колли сообщает мне, что его не знающие усталости соотечественники снова доставляют неприятности королю — однако теперь, отстояв колонии, они уже не довольствуются тамошними военными действиями, а перенесли их домой, в Королевскую академию. Филадельфийский президент Уэст (я начинаю бояться людей с фамилиями, которые соответствуют назаниям сторон света — Норт лишает нас Амерки; Уэст переносит мятежные настроения сюда; чего же нужно ожидать от господ Ист и Саут,[12]если они вдруг появятся?) взялся за оружие и настаивает: Академический совет должен быть подотчетен лишь академическому Генеральному собранию, а вовсе не королю. Признаюсь, я вижу весьма мало смысла в том, что академия останется Королевской, если короля лишат власти в ее пределах и он будет служить всего лишь козлом отпущения для посредственных художников, жаждущих славы и срывающих на нем свое раздражение. Но Копли опасается, что позиция демократов возобладает.
Как выясняется, один из наиболее страстных демократов — ваш друг Тернер, который плетет заговоры против роялистов не хуже истинного Робеспьера и, встретившись с очередным роялистом, не может сдержать ярости и отвращения. Не кажется ли вам, что его не стоит приглашать на пашу свадьбу? Ведь в результате он может настроить против нас арендаторов, сформировать комитет, превратить церковь в Народный суд и провозгласить наши тела свободными от голов.
Отрывок из письма лорда Мисдена Китти Драйвер
20 февраля 1809 года
Тернер, кажется, вновь уклонился от исполнения обязанностей профессора перспективы. Ни одна известная мне женщина не отнеслась бы снисходительно к мужчине, который, спустя больше года после брачной церемонии, продолжает демонстрировать стойкое нежелание посетить супружеское ложе. Однако Академия даже не намекнула на возможность обращения к юристам и врачам или на развод, но скромно улыбнулась и сообщила: вполне достаточно приступить к исполнению обязанностей в следующем году.
