— У меня была студентка, которую звали Пликт, — сказал Эндер, вспомнив беседу, состоявшуюся несколько месяцев назад.
— Ах, ну да, только это было двадцать с лишним лет назад. И еще с нами едут ребята Джакта, а также их семьи. Такой ковчег. Это все не срочно. У тебя есть двадцать два года, чтобы подготовить торжественную встречу. На самом деле даже больше — около тридцати. Мы пойдем несколькими прыжками и первые два сделаем как раз в противоположную сторону, чтобы никто не догадался, что мы летим на Лузитанию.
«Летят сюда. Будут через тридцать лет. Я стану старше ее. Сюда. К этому времени у меня тоже будет большая семья. Дети Новиньи, да и мои, если они у меня будут, давно успеют вырасти».
После мысли о Новинье он сразу же вспомнил Миро и предложение, которое сделал Ольядо в тот день, когда они отыскали место для нового дома Королевы.
— Ты очень будешь возражать, — начал он, — если я пошлю одного человека тебе навстречу?
— Навстречу нам? В космос? Нет, не посылай никого, пожалуйста, Эндер. Это слишком большая жертва — отправляться так далеко, когда компьютеры без труда…
— Это я не о тебе беспокоюсь, хотя хотел бы, чтобы ты познакомилась с ним. Он один из ксенологов. Пострадал в результате несчастного случая. Мозговая травма, как после тяжелого инсульта. Я очень доверяю его суждениям. Говорят, он самый умный человек на Лузитании. Но потерял всякую связь со здешней жизнью. Позже он понадобится нам. Когда ты прилетишь. Он очень хороший парень, Вэл. И может сделать последнюю неделю вашего путешествия интересной и полезной.
— Может твоя подруга проложить курс и вычислить нам точку рандеву? Мы все приличные штурманы, но только в открытом море.
— Джейн загонит откорректированный курс в ваш бортовой компьютер еще до отлета.
— Эндер, для тебя пройдет тридцать лет, но для меня… Я увижу тебя всего через несколько недель. — Она снова расплакалась.
— Может быть, я полечу тебе навстречу вместе с Миро.
— Не смей! — выкрикнула она. — Я хочу, чтобы ты стал как можно старше ко времени моего прилета. Я не могу общаться с тридцатилетним парнем, который болтается тут на экране.
— Мне тридцать шесть.
— Ты будешь там, когда я приду! — потребовала она.
— Да, — ответил он. — Миро, тот мальчик, которого я тебе посылаю… Думай о нем как о моем сыне.
Она серьезно кивнула.
— Наступают опасные времена. Если бы только Питер был с нами.
— Ну уж нет. Если бы нашим маленьким восстанием командовал он, он стал бы, в конце концов, Гегемоном Ста Миров. А мы хотим только, чтобы нас оставили в покое.
— А если одно невозможно без другого? — спросила Валентина. — Ладно, об этом мы сможем поспорить позже. До свидания, мой милый брат.
Он не ответил. Просто смотрел и смотрел на нее, пока она не улыбнулась и не прервала контакт.
Эндеру не пришлось просить Миро уехать. Джейн уже рассказала юноше все.
— Ваша сестра — Демосфен? — спросил Миро.
Эндер уже привык к его невнятной речи. А может быть, он и вправду стал говорить более разборчиво. Как бы там ни было, Эндер теперь понимал Миро без труда.
— У нас было довольно талантливое семейство. Надеюсь, она тебе понравится.
— Надеюсь, я ей понравлюсь тоже. — Миро улыбался, но в голосе был страх.
— Я сказал ей, чтобы она считала тебя моим сыном.
Миро кивнул:
— Я знаю. — И добавил почти вызывающе: — Она показала мне запись вашей беседы.
Эндеру внезапно стало холодно.
В его ухе прозвучал голос Джейн:
— Конечно, следовало спросить тебя. Но я же знала, что ты согласишься.
Дело было вовсе не во вмешательстве в личные дела. Просто Джейн и Миро стали слишком близки. «Привыкай, — сказал он себе. — Теперь ее подопечным будет мальчик».
— Мы будем скучать по тебе.
— Те, кто будет, уже скучают, — ответил Миро, — потому что давно думают обо мне как о мертвом.
— А ты нужен живым.
— Когда я вернусь, мне будет всего девятнадцать. И вряд ли я успею поправиться.
— Но ты останешься Миро — умным, смелым человеком, которого любят, которому доверяют. Ты начал это восстание, Миро. Ограда рухнула из-за тебя. Ее снесли не ради принципа, а ради человеческой жизни. Твоей. Не подведи нас.
Миро улыбнулся. Эндер никак не мог решить, отчего улыбка вышла такой кривой — из-за паралича?
