— В таком случае, — заявил Дом Кристано, — зачем нам вообще подчиняться их приказам? Давайте пошлем им сообщение, расскажем о Десколаде, пообещаем не покидать планету и попросим не появляться здесь — вот и все.
Босквинья покачала головой:
— М-да, и, по-вашему, никто из них не скажет: «Лузитанцы могут уничтожить любой мир одним прикосновением. У них есть космический корабль, они склонны к непослушанию вплоть до мятежа, их соседи — убийцы-свинксы. Их существование представляет собой угрозу для всех нас».
— Кто осмелится сказать такое? — возмутился Перегрино.
— В Ватикане — никто, — сказал Эндер. — Но Звездный Конгресс не занимается спасением души. У него ее нет.
— А возможно, они и правы, — прошептал епископ. — Вы же сами говорили, что свинксы мечтают о космических полетах. И куда бы они ни пришли, всюду будет то же самое. Даже на необитаемых мирах, не так ли? Всюду они будут оставлять после себя один и тот же однообразный пейзаж: леса, где все деревья одинаковы, степи, где растет только капим, а в степях пасутся только кабры и одна лишь ксингадора пролетает над ними.
— Возможно, когда-нибудь мы научимся управлять процессами Десколады, — впервые заговорила Эла.
— Мы не можем рисковать нашим будущим. Шансы слишком малы, — отозвался епископ.
— Вот поэтому мы и должны восстать, — рассмеялся Эндер. — Видите ли, Конгресс именно так и подумает. Так оно и было три тысячи лет назад, в дни Ксеноцида. Все проклинают Ксеноцид, потому что мы уничтожили инопланетян, чьи намерения были вполне безобидны. Но пока человечество считало, что жукеры твердо намерены уничтожить людей, у лидеров человечества не оставалось выбора — только давать отпор всей наличной силой. И теперь мы стоим перед той же дилеммой. Они уже боятся свинксов. А когда разберутся с Десколадой, перестанут верещать о необходимости защищать их. Во имя выживания человечества они уничтожат нас. Возможно, не всю планету. Как вы правильно заметили, среди нас нет Эндеров. Но они, несомненно, сравняют Милагр с землей, а с ним сотрутся и все следы контакта. Они убьют всех свинксов, когда-либо сталкивавшихся с нами. Установят вокруг планеты кордон и не позволят оставшимся в живых аборигенам выбраться из «деревянного века». Ведь, окажись вы на их месте, вы поступили бы точно так же, правда?
— И это говорит Голос? — удивился Дом Кристано.
— Вы были там, — сказал епископ. — Вы были там — в первый раз, когда мы воевали с жукерами.
— В прошлый раз мы даже не могли поговорить с жукерами, мы не могли узнать, раман они или варелез. Но сегодня мы здесь! На другой стороне. Мы знаем, что не рванемся в космос уничтожать другие миры. Мы знаем, что будем сидеть на Лузитании, пока не нейтрализуем Десколаду и не сможем выйти спокойно. На этот раз мы поможем раман остаться в живых, чтобы тому, кто напишет их историю, не пришлось называться Голосом Тех, Кого Нет.
Вдруг дверь распахнулась и, оттолкнув секретаря, в кабинет ворвалась Кванда.
— Епископ, мэр, вам срочно надо… Новинья…
— Что такое? — спросил епископ.
— Кванда, мне придется арестовать тебя, — начала Босквинья.
— Арестуете позже, — выдохнула девушка. — С Миро беда. Он перелез через ограду.
— Он не… это невозможно! — выкрикнула Новинья. — Это убьет его… — И с ужасом поняла, что сейчас произнесла. — Отведи меня к нему.
— Вызовите Навьо, — скомандовала Дона Кристан.
— Вы не понимаете, — прервала Кванда. — Мы не можем до него добраться. Он с той стороны.
— А что же мы можем сделать? — спросила Босквинья.
— Выключить ее, — ответила Кванда.
Босквинья беспомощно поглядела на остальных.
— Это не в моих силах. Оградой управляет Комитет. По анзиблю. Они ни за что не отключат ее.
— Значит, Миро мертв, — тихо сказала Кванда.
— Нет! — воскликнула Новинья.
И тут в дверь вошла еще одна фигура. Маленькая, покрытая мехом. Кроме Кванды и Эндера, никто здесь не видел свинкса во плоти, но догадаться было не так уж трудно.
— Простите, — проговорил свинкс. — Вы хотите сказать, что нам следует посадить его немедленно?
Никого не интересовало, как свинкс перебрался через ограду. Все были слишком заняты, пытаясь осознать, что он имел в виду под словом «посадить».
