— А в других местах? — спросил он. — Они сажают деревья просто так?
Эндером двигало не праздное любопытство. Он все еще думал о том, что рассказала ему Эла про местные аномалии в процессе размножения.
— И вообще, эти деревья растут сами по себе? Как семена или саженцы распространяются по лесу?
Они переглянулись.
— Мы не видели, — сказал Миро.
Кванда покачала головой:
— У нас нет данных. Похоже, деревья сажают только в телах убитых. Все деревья, которые мы видели в лесу, — очень старые, кроме этих трех, у ограды.
— Если мы не поторопимся, завтра здесь вырастет четвертое, — вставил Миро.
Ага. Вот откуда напряжение. Миро гнало желание спасти какого-то свинкса от… возможности оказаться под корнями дерева. А вот Кванду беспокоило что-то совсем иное. Они рассказали ему достаточно, пусть теперь допрашивают. Он выпрямился и запрокинул голову, чтобы посмотреть на пышные листья дерева, на широко раскинувшиеся ветви, на бледно-зеленое свечение. Фотосинтез, конвергенция — неизбежность эволюции, одностороннее движение. Фокусная точка всех парадоксов Элы: эволюция этого мира прекрасно вписывалась в схему, повторяла базовые процессы, происходившие на всех Ста Мирах, а потом цепочка внезапно оборвалась, все обрушилось. Свинксы оказались одним из полудюжины видов, переживших катастрофу. Что же такое Десколада, каким образом свинксы к ней приспособились?
Он хотел развернуть беседу, спросить: зачем мы остановились здесь, под этим деревом? Это заставит Кванду задать свои вопросы. Но в эту минуту — голова откинута и прижата к стволу, листья нежно шелестят под почти неощутимым ветром — его охватило неожиданно мощное ощущение, что он уже бывал здесь, уже однажды смотрел на эту крону. И совсем недавно. Быть того не может. На Трондхейме не растут высокие деревья, а в черте Милагра деревьев нет вообще. Почему этот солнечный свет, пробивающийся сквозь листву, казался таким знакомым?
— Голос, — позвал Миро.
— Да, — отозвался он, позволяя оторвать себя от этого непонятного переживания.
— Мы не хотели приводить вас сюда, — начал Миро.
Он говорил очень твердо, и речь его настолько явно предназначалась Кванде, что Эндер сразу понял: на самом деле Миро очень хотел его прихода, но присоединился на словах к недоверию Кванды, чтобы показать ей, что они с ней — одно. «Вы по уши влюблены друг в друга, — подумал Эндер. — А сегодня вечером, если я доживу до вечера и буду Говорить о смерти Маркано, мне придется сказать вам, что вы брат и сестра. Мне придется установить между вами стену — табу на инцест. И, конечно, вы возненавидите меня».
— Скоро вы увидите кое-что… — Кванда даже не могла заставить себя назвать это.
Миро улыбнулся:
— Мы называем это Сомнительной Деятельностью. Это началось как-то случайно, еще во времена Пипо. Но Либо занимался этим сознательно, а мы продолжили его дело. Конечно, осторожно, постепенно. Мы не нарушаем все постановления Конгресса подряд. Но, понимаете, свинксы пережили несколько кризисов, мы просто должны были помочь. Например, несколько лет назад свинксам стало не хватать масиос, это такие древесные черви, их основная пища…
— Ты хочешь начать с этого? — удивилась Кванда.
«Ага, — подумал Эндер. — Для нее иллюзия солидарности куда менее важна, чем для него».
— Он здесь еще и для того, чтобы Говорить о смерти Либо. А это случилось незадолго…
— У нас нет никаких данных, что это хоть как-то связано…
— Позвольте уж мне устанавливать, связано или нет, — спокойно вмешался Эндер. — Так что случилось, когда у свинксов начался голод?
— Они говорили, что голодают жены. — Теперь Миро совсем не обращал внимания на беспокойство Кванды. — Видите ли, самцы собирают пищу для самок и молодняка, но червей было слишком мало. Они начали намекать нам, что скоро отправятся на войну. Что, наверное, все умрут. — Миро покачал головой. — Они, пожалуй, даже радовались.
Кванда встала:
— Он ведь даже не обещал. Еще ничего не обещал.
— А какого обещания вы требуете от меня?
— Не… не… чтобы ничего…
— Не выдавать вас? Не ябедничать? Не разболтать?
Она кивнула, хотя ее явно обидел выбор слов.
— Не могу обещать вам ничего такого, — ответил Эндер. — Разбалтывать. — это моя профессия.
