— Забираться на них и стряхивать масиос, — вставила Кванда. — Я уж не говорю о том, что им наверняка пришлось срубить парочку, чтобы построить большую хижину.
— Срубить? Срубить дерево? Не имея каменных или металлических орудий? О нет, Кванда, они молятся, пока дерево не падает.
Но Кванде не нравились шутки о религии.
По просьбе свинксов Кванда потом принесла им копию Евангелия от Иоанна — упрощенный перевод на звездный. Но Миро настоял, чтобы одновременно свинксы получили «Королеву Улья» и «Гегемона».
— Евангелист Иоанн ничего не говорит о существах, живущих на других мирах, — указал Миро. — А Голос Тех, Кого Нет объясняет, открывает жукеров людям, а людей — жукерам.
Кванда прямо-таки взбесилась от такого святотатства, но годом позже они обнаружили, что свинксы используют Писание как трут для растопки, а «Королеву Улья» и «Гегемона» хранят, завернув в листья. Кванда долго горевала из-за этого, и Миро быстро понял, что дразнить ее не стоит.
Человек развернул книгу на последней странице. Миро заметил, все свинксы тихонько подтянулись к нему. Маслосбивающий танец окончился. Человек провел рукой по последней строчке книги.
— Голос Тех, Кого Нет, — пробормотал он.
— Да. Я видел его вчера вечером.
— Он — подлинный Голос, так говорит Корнерой.
Миро предупредил их, что в мире много Голосов и тот, кто написал «Королеву Улья» и «Гегемона», давным-давно умер. По всей видимости, они все еще не могли отделаться от мечты, что сюда прилетел настоящий, тот, кто создал священную книгу.
— Я думаю, он хороший Голос, — сказал Миро. — Он был добр к моей семье. Ему можно доверять.
— Когда он будет Говорить с нами?
— Я его еще не спрашивал. Об этом нельзя говорить сразу. Мне нужно время.
Человек запрокинул голову и завыл.
«Это моя смерть?» — подумал Миро.
Нет. Другие свинксы стали нежно и осторожно поглаживать Человека, потом помогли ему снова завернуть книгу в листья и унести. Миро поднялся, чтобы уйти. Никто из свинксов не последовал за ним, даже внимания не обратил. Нет, они не бойкотировали его, просто все сразу оказались заняты. Человек-невидимка, ксенолог-невидимка.
Кванда догнала его на краю леса. Подлесок прикрывал их от любых любопытных глаз Милагра. Хотя кто там будет смотреть на лес?
— Миро, — тихо окликнула она.
Он повернулся как раз вовремя, чтобы поймать ее за руки. Она налетела на него с такой скоростью, что ему пришлось отступить, чтобы не упасть.
— Ты пытаешься убить меня? — спросил Миро, вернее, попытался спросить — она целовала его в губы, и потому ему было трудно выговаривать слова. Наконец он сдался и ответил ей долгим и крепким поцелуем. Она оторвалась от него.
— Ты становишься сладострастен, — сказала Кванда.
— Со мной так всегда случается, когда в лесу меня атакуют юные девушки.
— Спусти пары, Миро, нам еще долго идти. — Она ухватила его за пояс, притянула к себе, поцеловала снова. — Должно пройти два года, прежде чем ты сможешь жениться без согласия твоей матери.
Миро даже не пытался спорить. Ему было глубоко плевать на запреты священников, но он понимал, насколько необходимы такому маленькому поселению, как Милагр, жесткие брачные обычаи. Большие и стабильные общества могут позволить себе терпеть разумное количество несанкционированных личных отношений, но Милагр слишком мал. Квандой руководила вера, Миро — практические соображения, а потому, несмотря на тысячи возможностей, они были целомудренны, как монахи. Хотя, если бы Миро узнал, что им и в браке придется соблюдать целомудрие, как монахам ордена Фильос, девственность Кванды оказалась бы в непосредственной опасности.
— Этот Голос, — начала Кванда. — Ты знаешь, что я думаю о его приходе сюда.
— Сейчас в тебе говорит католицизм, а не разум.
Он попытался поцеловать ее, но она опустила лицо, и он, взяв в рот ее нос, страстно поцеловал его. Она рассмеялась и освободилась от объятий.
— Ты неуклюж, Миро, твои действия оскорбительны. — Она вытерла мокрый нос рукавом. — Мы уже послали к чертовой матери научный метод, когда начали помогать им повышать уровень жизни. У нас есть еще десять, может, двадцать лет, прежде чем результаты нашей деятельности станут заметны со спутников. К тому времени мы, наверное, успеем закрепить перемены. Но у нас нет шансов, если мы посвятим в проект постороннего. Он кому-нибудь расскажет.
