В комнате стоял ровный гул. Епископ с несколькими мужчинами отправился на кладбище. На Лузитании мертвых хоронили просто в саванах: из-за свинксов закон запрещал рубить деревья. Поэтому тело Пипо должны были похоронить немедленно, а службу по нему отслужат позже, наверное, даже завтра. Многие люди захотят присутствовать на погребальной мессе по погибшему зенадору.
Маркано и другие мужчины снова нырнули в дождь, оставив Либо и Новинью разбираться со всеми этими людьми, искренне считавшими, что у каждого из них срочное дело. Надутые незнакомцы бродили по Станции, громко крича, принимали решения, которые отказывалась понимать Новинья и пропускал мимо ушей Либо.
Наконец к Либо подошел Арбитр и положил руку на плечо юноши.
— Ты, конечно, останешься с нами, — сказал Арбитр. — По крайней мере на эту ночь.
— Почему в твоем доме, Арбитр? — удивилась Новинья. — Ты нам никто, мы никогда не приносили тебе дел на разбор, кто ты такой, чтобы решать? Разве со смертью Пипо мы превратились в маленьких детей, неспособных позаботиться о себе?
— Я буду с матерью, — ответил Либо.
Арбитр удивленно посмотрел на него: мысль о том, что ребенок может не послушаться, несколько ошеломила его, хотя Новинья знала, что ничего нового для Арбитра в этом нет. Его дочь, Клеопатра — всего на пару лет моложе Новиньи, — честно заработала свое прозвище Брухинья, «маленькая ведьма». Почему же он считает, что у младших не может быть своей головы на плечах, своей воли, своих желаний?
Однако удивлялся Арбитр вовсе не этому.
— Я думал, тебе сказали, что твоя мать перебралась на время в мой дом, — объяснил Арбитр. — Сегодняшнее несчастье выбило ее из колеи, ей не стоило заниматься хозяйством или оставаться в доме, который будет напоминать ей о том, что произошло. Она у нас, твои братья и сестры тоже, и ты нужен им. Конечно, твой старший брат Жоао присматривает за ними, но у него своя семья. Тебя ждут, Либо.
Либо серьезно кивнул. Арбитр не пытался управлять Либо, наоборот, он возлагал на него ответственность взрослого.
Потом Арбитр повернулся к Новинье:
— Тебе, наверное, лучше пойти домой.
Только тогда она поняла, что приглашение не относилось к ней. Почему они должны были звать ее? Пипо — не ее отец. Она просто знакомая, которая случайно оказалась вместе с Либо, когда нашли тело. Ей не о чем печалиться.
Домой! Ее дом здесь. Что же делать теперь — отправляться на Биостанцию? Там холодная постель, в ней не спали больше года. Новинья даже не помнила, когда в последний раз. Они считают, что там ее дом! Девушка не любила бывать там: слишком пусто стало на станции без родителей. Но Станция Зенадорес теперь тоже опустела: Пипо умер, Либо повзрослел, и его работа разлучит их. Это место тоже перестало быть домом. У нее вообще нет дома. Нигде.
Арбитр увел Либо. Его мать, Консессано, ждала в доме Арбитра. Новинья почти не знала эту женщину, помнила только, что та библиотекарь, хранитель архивов Лузитании. Новинья почти не встречалась с семьей Пипо, с другими его детьми, ей было все равно, есть они или нет, только работа, только Станция имели значение. Казалось, с каждым шагом к дверному проему Либо становился меньше ростом, как будто ушел уже далеко-далеко, как будто ветер поднял его и нес, как бумажного змея. Дверь захлопнулась.
И только теперь девушка начала понимать, чем стала для нее потеря Пипо. Изуродованный труп на холме не имел ничего общего с Пипо, это лишь мусор, оставленный смертью. А смерть — пустота, возникшая в ее жизни. Пипо был скалой, за которой они с Либо укрывались от шторма. Такой крепкой, такой надежной защитой, что они даже не знали о бушующей вокруг буре. А теперь Пипо нет, шторм подхватил их и несет. «Пипо! — беззвучно кричала она. — Не уходи! Не бросай нас!» Но, конечно, он ушел и был так же глух к ее молитвам, как и родители.
По Станции еще бродили люди, и губернатор Босквинья собственной персоной сидела за терминалом, передавая архивы Пипо по анзиблю на все Сто Миров, где десятки экспертов бились теперь над вопросом о причине его смерти.
Но Новинья знала, что ключ к загадке надо искать не в файлах Пипо. Это ее исследования каким-то образом убили его. Имитация все еще висела в воздухе над терминалом — голографическое изображение молекулы гена в ядре клетки свинкса. Она не хотела, чтобы Либо обратил на нее внимание. Теперь, когда он ушел, Новинья не могла отвести взгляда от модели, пыталась увидеть то, что заметил Пипо, понять, почему он кинулся в лес, к свинксам, чтобы сказать им что-то и погибнуть. Она случайно, сама того не зная, раскрыла какой-то секрет, настолько важный, что свинксы убили человека, чтобы сохранить тайну. Что это было?
