Однако, как только он включил свою доску, все мысли о геометрии вылетели у него из головы. По периметру его доски шло послание: «НЕМЕДЛЕННО ПОВИДАЙСЯ СО МНОЙ. ЭНДЕР».
Было 21.50. До отбоя оставалось всего десять минут. Как давно Эндер отправил свое послание? Но все-таки лучше не игнорировать его. Утром может быть бой (от одной мысли об этом усталость навалилась на него с новой силой), и о чем бы ни хотел переговорить с ним Эндер, тогда просто может не найтись времени. Поэтому Боб скатился с кровати и механически двинулся по коридору к комнате командира. Дойдя, он постучал в дверь.
— Входи, — сказал Эндер.
— Только что заметил твое послание.
— Отлично.
— Скоро отбой.
— Я помогу тебе найти дорогу в темноте.
— Я просто не знал, знаешь ли ты который час.
— Я всегда это знаю.
Боб подавил вздох. Это никогда не прекращалось. Каждый его разговор с командиром непременно превращался в препирательство. Боб это ненавидел. Он признавал гений Эндера и отдавал ему должное. Почему Эндер не может заметить ничего хорошего в нем?
— Боб, ты помнишь наш разговор четыре недели назад? Когда ты потребовал сделать тебя командиром отделения?
— Да.
— Я назначил пять командиров отделений и пять заместителей. Но ни один из них не ты, — Эндер поднял брови. — Я правильно поступил?
— Да, сэр.
— Ну так расскажи мне, как ты провел эти восемь боев.
— Сегодня меня впервые обезвредили в бою, но компьютер засчитал мне одиннадцать попаданий в противника, прежде чем меня остановили. Я ни разу не имел менее пяти попаданий и, кроме того, я всегда до конца выполняю полученные задания.
— Почему тебя сделали солдатом так рано?
— Не раньше, чем вас.
— Но почему?
— Я не знаю.
— Нет, знаешь. И я знаю тоже.
— Я пытался понять. Но у меня всего лишь предположения. Вы очень способны, это известно, и вас быстро ведут вперед.
— Скажи мне почему, Боб.
— Потому что в вас нуждаются, — Боб сел на пол и уставился на ноги Эндера. — Потому что нужен кто-то, кто смог бы побить чужаков. Это единственное, что всех интересует.
— Очень хорошо, что ты это понимаешь. Большинство ребят в школе считают, что игра важна сама по себе, но это не так. Она важна только потому, что помогает выявить ребят, которые могут вырасти в настоящих командиров, для настоящей войны. А что касается игры, то черт с ней. Это сейчас и происходит, игру просто разрушают.
— Забавно. Я думал, что они делают это только с нами.
— Первый бой на девять недель раньше положенного срока, бои каждый день, а теперь и два боя за день. Боб, я не знаю, чего добиваются преподаватели, но моя армия начинает уставать, и я начинаю уставать, и они совершенно не заботятся о правилах игры. Я получил через компьютер старые данные. Никто не уничтожал больше солдат противника и не сберегал так много своих собственных за всю историю игры.
— Ты лучший, Эндер.
Эндер пожал плечами.
— Возможно. Но это не случайно, что я получил именно тех солдат, которых получил. Перволеток, аутсайдеров из других армий. Однако стоило свести их вместе, и худший из них уже мог бы стать командиром отделения в любой другой армии. Вначале преподаватели сделали все для меня. Теперь они работают против. Они хотят нас сломить, Боб.
— Они не смогут сломить тебя.
— Ты был бы удивлен, — Эндер вдруг часто задышал, словно у него начался приступ боли или он задохнулся от встречного порыва ветра. Боб посмотрел на него и понял, что происходит невозможное. Эндер Виггин вовсе не разыгрывает, а действительно доверяется ему. Немного, совсем немного. Но Эндер был человеком, и Бобу было дозволено увидеть это.
— Может быть, ты сам будешь удивлен, — сказал Боб.
— Существует предел количеству новых идей, до которых я могу додумываться за день. Кто-нибудь может обрушить на меня то, о чем я не думал раньше, и я не буду готов.
— И что будет в самом худшем случае? Ну проиграешь один бой.
— Да, это самое худшее из всего, что может произойти. Я не могу проиграть хотя бы один бой. Потому что если такое случится… — Он не стал продолжать, и Боб не спросил, что тогда будет.
— Боб, мне надо, чтобы ты был изобретательным. Ты нужен мне для того, чтобы продумывать выходы из ситуаций, в которых мы еще не оказывались. Я хочу, чтобы ты пробовал делать вещи, которые, считая их абсолютно бессмысленными, не пытался делать ни один человек.
