Они взобрались на вершину холма, и Боскинья остановила машину, которая мягко опустилась на свои полозья. Внизу под ними широкая река пробивала себе путь между травянистыми холмами; далекие холмы за рекой были полностью покрыты лесом. Разбросанные вдоль другого берега реки кирпичные и пластиковые дома с черепичными крышами образовывали живописный город. На холмах ближнего берега расположились фермы, их длинные узкие поля простирались почти до самого холма, где сидели Эндер и Боскинья.
— Милагре, — сказала Боскинья. — На самом высоком холме — кафедральный собор. Епископ Перегрино просил людей быть вежливыми с вами и помогать вам.
Из того, каким тоном она это сказала, Эндер сделал вывод, что он также дал им понять, что он является опасным агентом агностицизма.
— Пока Бог не убьет меня своей молнией? — спросил он.
Боскинья улыбнулась.
— Бог дает нам пример христианской терпимости, и мы ожидаем, что каждый из нас последует ему.
— Они знают, кто вызвал меня?
— Кто бы ни вызвал вас, он человек не болтливый.
— Кроме того, что вы мэр, вы еще и губернатор. У вас есть привилегии по части доступа к информации.
— Я знаю, что ваш первоначальный вызов был отменен, но слишком поздно. Я также знаю, что в последние годы было еще два вызова. Но вы должны сознавать, что многие вполне удовлетворены своей верой и тем утешением, которое они получают от священников.
— Они почувствуют облегчение, когда узнают, что я не занимаюсь вопросами веры и утешения.
— Ваше великодушное предложение принять от вас груз скрики принесет вам популярность в барах, и вы можете не сомневаться, что вы увидите массу тщеславных женщин, носящих шкуры скрики, когда придет время. Это будет осенью.
— Случилось так, что мне пришлось приобрести груз скрики вместе со звездолетом — он был мне ненужен, и я не жду особенной благодарности.
Он взглянул на жесткую, похожую на мех траву.
— Эта трава — она настоящая?
— И совершенно бесполезная. Мы не можем даже заготавливать ее на сено — если ее скосить, она крошится и превращается в пыль при первом же дожде. Но внизу на полях распространена разновидность амаранта, выведенная нашим ксенобиологом. Рис и пшеница давали здесь слабые и нежизнеспособные всходы, но амарант настолько прижился здесь, что мы вынуждены применять гербициды, чтобы предотвратить его распространение.
— Почему?
— Этот мир находится под карантином, Глашатай. Амарант настолько приспособлен к здешним условиям, что он скоро вытеснит местные виды травы. В наши цели не входит изменение Лузитании по земному образцу. Мы предполагаем оказать на эту планету как можно меньшее воздействие.
— Это, должно быть, тяжело сказывается на людях.
— В пределах нашей колонии мы чувствуем себя свободно и живем насыщенной жизнью. А за оградой — никто не испытывает совершенно никакого желания выходить за нее.
В ее голосе чувствовалось скрытое волнение. Теперь Эндер осознал, насколько глубоко проник в их души страх перед свинками.
— Глашатай, я знаю, вы думаете, что мы боимся свинок. Наверно, некоторые из нас боятся. Однако ощущение, часто испытываемое большинством из нас, — это не совсем страх. Это ненависть. Презрение.
— Вы никогда не видели их.
— Вы должно быть, знаете о двух ксенологах, что были убиты свинками — я подозреваю, что первоначально вас вызвали для того, чтобы Говорить о смерти Пипо. Но оба они, как Пипо, так и Либо, пользовались всеобщей любовью. Особенно Либо. Он был добрый и щедрый человек, и все глубоко скорбели о его смерти. Трудно понять, как свинки могли так поступить с ним. Дон Кристао, аббат ордена Детей Разума Христова, сказал, что, должно быть, у свинок не развита мораль. Он сказал, что, возможно, это говорит о том, что они — звери. Или же о том, что они невинные создания, еще не отведавшие запретного плода. — Она скупо улыбнулась. — Но это теология — это вам неинтересно.
Он не ответил. Он привык к тому, что верующие люди считают, что сказанное в их священных книгах звучит абсурдно в глазах неверующих. Но Эндер не считал себя, неверующим и серьезно относился к святости многих из этих преданий. Но он не смог бы объяснить это Боскинье. Она изменит со временем свое мнение о нем. Она относилась к нему с подозрением, но он верил, что сможет завоевать ее расположение; для того чтобы быть хорошим мэром, ей надо было уметь проникать в самую суть людей и отличать кажущееся от настоящего.
