— Еще бы, — фыркнул Котенев.
— Поезжайте домой, — убирая бутылку, посоветовал Александриди. — Примите душ, успокойтесь, выпейте снотворного. Если вдруг вам позвонят милиционеры или приедут, не забудьте записать беседу. Потом мы ее прослушаем и посоветуемся. И главное, не бойтесь. Разбойнички к вам больше не заявятся. Меня беспокоит одно: если это залетные бандюги, то как они смогли вас вычислить? — И он пытливо поглядел в лицо Михаила Павловича.
«Сказать? — подумал тот. — Все же просто как божий день! Сидит в колонии братец моей супруги и треплет языком, отдыхая на нарах. У Луки наверняка есть связи и в уголовном мире, выяснят все в колонии, придушат ночью дурака Витальку и найдут того обормота, с которым я встречался в Сокольниках. Но как сейчас об этом говорить? Наживешь лишние неприятности. Спросят, где я был раньше, когда только произошла встреча, почему не сказал, не предупредил? Господи, вот западня-то…»
— Не знаю, — отводя в сторону взгляд, промямлил Котенев. — Я, пожалуй, последую вашему совету, поеду отдыхать.
Александриди проводил его до дверей, пожал на прощание руку, ласково погладил по плечу, уверял, что все образуется…
Закрыв за гостем дверь, Лука вернулся в комнату и присел к телефону. Набрав номер Полозова, он поздоровался и сообщил о визите.
— Я уже слышал, — лениво зевнув, откликнулся Виктор Иванович. — Главное, не упустите нашего друга Мишу. Даже если дела будут оборачиваться не самым лучшим образом, хотелось бы стать его полноправными наследниками. Понимаете?
— Вполне, — заверил грек.
— На крайний случай, пусть едет на дачу. Организуете?
— Конечно, конечно, — согласился Александриди.
— Вот и чудненько. Держите все под контролем, а я тут еще посоветуюсь кое с кем, и тогда уже будем решать окончательно…
Выйдя от грека, Михаил Павлович уселся в машину и долго курил, глядя в одну точку и размышляя о превратностях судьбы. Такое ощущение, что ты в огненном кольце и не знаешь, в какую сторону податься, чтобы не подпалить шерсть.
Докурив, он выехал на оживленную магистраль и направился к своему дому. Однако возникшая в голове идея не давала покоя, и он остановил машину около телефонной будки. Опустив монету, набрал номер Хомчика.
— Привет. Слышал, что случилось у Саши?
— А что? — Хомчик, видимо, ужинал и говорил с набитым ртом.
— Гости были, Маша в больницу попала, — эзоповым языком объяснил Котенев. — Сегодня все случилось. Я только вышел от наших знакомых, они уверяют, что подобное не повторится. Алло, Рафаил, ты чего молчишь?
— Какие тут могут быть слова? — после паузы тусклым голосом ответил Хомчик.
— Я подумал, — прикрыв микрофон ладонью, словно его могли подслушать, тихо сказал Михаил Павлович, — и решил, что лучше всего тебе реализовать свой замысел. Не волнуйся, друг друга не потеряем. Ты понял? Уезжай!
— Все так серьезно? — Хомчик совсем сник.
— Как быстро ты можешь подняться? — вопросом на вопрос ответил Котенев.
— Дня два-три надо.
— Не тяни. Я специально звоню из автомата, чтобы из дома не базарить. Куда отправишься, сообщишь только мне. Лушину не звони и не заезжай.
— А он? — помедлив, решил спросить Хомчик. — Живой?
— Кроме испуга, ничего существенного. Родственник у него там был, вот тот и… На квартире милиции полно, я проезжал мимо, видел. Нечего тебе там светиться. Все.
Выйдя из будки, Михаил Павлович повертел головой, настороженно оглядывая улицу, и, не обнаружив ничего подозрительного, вернулся к машине.
Хомчик теперь смоется, как ошпаренный улетит, это точно. Хотя, если вдуматься, нет худа без добра — Рафаил хитер и осторожен, найдет приличное место, а старые связи сразу рвать не будет. Отчего бы не поехать за ним следом, туда, где он начнет снова разворачиваться? Деньги есть, свой человек в лице Хомчика будет, зато не будет разбойничков и Курова с его компанией, а с местными как-нибудь придется поладить с самого начала. И Татьяну взять с собой, уже в качестве жены, чтобы не ходило среди людей никаких ненужных разговоров. Мысль?
Ровно гудел хорошо отлаженный мотор автомобиля, ложилась под колеса бесконечная лента московских магистралей, и Михаилу Павловичу начало казаться, что все не так страшно: основное — выбрать правильный путь и не сворачивать с него наперекор обстоятельствам. Надо будет потихоньку предупредить Татьяну, чтобы не спеша сворачивала здесь свои дела-делишки и готовилась к переезду. А Лиде он пока говорить ничего не будет — ни про случившееся с Лушиным, ни про Хомчика и тем более про свои мысли об отъезде. Надо быть глупцом, чтобы доверять все женщине, даже если она твоя жена.
