— И во дворе рассосались, — продолжил наблюдатель, нервно почесывая мускулистую грудь под распахнутой модной курткой. На шее у него висел на цепочке костяной амулет в виде дельфина. Когда он чесал поросшую жесткими волосами грудь, казалось, что маленький белый костяной дельфин играет в шерсти, то ныряя, то выныривая из нее. — Обложили хомутом! Видимо, клиенту пришли кранты. А залетные, похоже, прибыли.
— Точно? — вскинул на него глаза старший. Ну и денек сегодня, сюрприз за сюрпризом! Неужели залетные бандюги действительно объявились и сейчас начнется представление с буффонадой и стрельбой?
— Похоже, да, — настороженно бросая взгляды по сторонам, парень с амулетом мотнул головой в сторону ворот. — Там пристроились, на стареньком москвичонке, четверо. Приметы сходятся. Один вылезал и шлялся по двору, а потом нырнул в подъезд. Проверял, наверное. Я сигнала не давал, пока остальные на месте оставались.
— Легавые их засекли? — Старший достал сигареты и прикурил. Дым показался горьким и отдающим лекарствами: тряпки, что ли, добавляют в табак на фабриках или валериановый корень, чтобы успокаивать страсти курящей части населения?
— По-моему, нет. Вдруг еще не они? — Наблюдатель поймал взгляд старшего, но тот отвел глаза. Чего ему сказать? Ситуация не из самых простых и лучших. Сейчас бы, самое верное, немедленно линять отсюда, пока не поздно, но потом неприятностей от хозяев не оберешься. Придется как-то выкручиваться, уповая на то, что залетные и легавые перебьют друг друга.
— Вдруг, не вдруг, — недовольно буркнул старший. — Вас не обнаружили? Нет? Это хорошо. Номер машины, ну, этого москвичонка, на котором приехали залетные, записал? Молодец… — Он явно тянул время, не зная, на что решиться, и потому занудливо задавал один уточняющий вопрос за другим.
Видимо, наблюдатель это понял и прямо поинтересовался:
— Чего делать будем? Уходим?
Не ответив, старший открыл перчаточное отделение и вынул портативную японскую рацию. Включил, повертел верньер настройки, но кроме треска помех в эфире была тишина.
— Молчат подлецы, — кивнул он на прибор. — Хотел послушать, что там менты друг другу передают. Раз они и во дворе ошиваются, должны иметь связь со своими в квартире. В общем, так: я сейчас позвоню и доложусь, а ты слушай.
Сунув в руку наблюдателя рацию, он шустро побежал к автомату и набрал знакомый номер. Быстро переговорив, вернулся.
— Призвали к вниманию, — доложил наблюдатель.
— Готовятся, — ухмыльнулся старший. — Иди к ребятам, скажи, пусть одну машину отгонят на улицу. Если залетные будут уходить, чтобы прилипли к ним и не отпускали. Упустят — башку оторву! Главное, знать, кто они и откуда, а разборы пойдут потом, не сейчас. Тут им менты разгуляться не позволят. Вторую тачку пусть поставят за моей. И пока ни во что не вмешиваться, наблюдать за легавыми и залетными. Понял?
Наблюдатель кивнул и повернулся, чтобы уйти. И в этот момент во дворе грохнул выстрел…
— Поверьте, я тут абсолютно ни при чем. — Хомчик молитвенно сложил руки на груди и преданно поглядел на Купцова. — Котенев обязан отвечать сам за себя, Лушин за себя, а я только за себя. В конце концов, меня принудили.
— Кто? — с интересом разглядывая станок для огранки камней, бросил Бондарев.
— Котенев, Михаил Павлович Котенев, — с готовностью ответил Рафаил Яковлевич. — Все он! Я чистосердечно. И еще Рогожин. Он всем заправлял.
— Рогожин? — поднял брови Иван. Новость! Откуда вдруг выплывает новая фамилия? Нет, не зря он решил потолковать по душам с Хомчиком: тот сразу понял, что пахнет жареным и лучше спасать то, что остается, чем покрывать Котенева. — Когда вы его видели в последний раз?
Справедливо решив не раскрывать перед хозяином квартиры своей полной неосведомленности относительно всплывшей фамилии, он прибег к испытанному средству обороняться нападая.
— А я его вообще не видел, — осторожно трогая кончиками пальцев свежий порез на щеке, неожиданно заявил Хомчик.
— Тогда откуда вам известно, что Котенев требовал денег от его имени? Ведь вы нам рассказали, что Михаил Павлович предложил организовать снабжение вашего кооператива через Лушина и дать охрану, а за это требовал часть выручки, которая якобы должна поступать стоящему над ним в цепочке дельцов, некоему Рогожину. Я правильно понял? А потом произошли неприятности с Котеневым и Лушиным. Так?
