— Ага, — воскликнула напарница, — Джин, все идет как надо!
— Тсс! — Джин прижала палец к губам. — Смотри не сглазь. — Она взяла шприцевальный мешок, чтобы добавить еще одну деталь.
Пока Джин перекладывала торт на блюдо, к ней подошла заведующая.
— Там у входа тебя ждет красивый молодой человек, — передала она Джин.
— Красивый и ждет, — улыбнулась Джин. — Два моих любимых слова. — Она взглянула на свое улыбающееся лицо в отражении большой ложки. — Пожелайте мне удачи! — Она взяла торт и направилась с ним ко входу в магазин.
Шон ждал, как всегда, неотразимый. И взволнованный.
Широко улыбаясь и высоко держа торт, Джин приблизилась к своему возлюбленному. Но когда она подошла достаточно близко, чтобы видеть выражение его лица, ее улыбка исчезла.
«Так-так, — подумала она. — Как мне знаком такой взгляд».
Как раз в тот момент Холли и Марджори шли по Мэйн-стрит.
— Да, кстати, — воскликнула Марджори. — Отец Рози даст ей машину, чтобы поехать в Талсу на концерт Пинк. Ты ведь уже обзавелась билетом?
— Пока нет, — бросила Холли.
— Так чего же ты ждешь? — удивилась Марджори. — Концерт будет уже через две недели.
Холли остановилась и посмотрела на подругу.
— Ты знаешь, что некоторые насекомые рождаются, проживают целую жизнь и умирают за гораздо меньший период?
Марджори сделала шаг назад. Она еще не научилась понимать ход мыслей Холли.
— О чем ты?
— Просто я говорю, что за две недели многое еще может случиться, — ответила Холли немного подавленно.
* * *
Холли ничуть не удивилась бы, услышав разговор ее матери и Шона, происходящий в этот момент у магазина «Эй энд Пи».
— Что с тобой? — спросила Джин Шона. — Ты, кажется, нервничаешь.
Шон вздохнул.
— Я изменил тебе, — выпалил он. — Мне очень жаль.
Джин вздрогнула. Но, сделав над собой усилие, взяла себя в руки.
— Так, — произнесла она, стараясь подавить дрожь в голосе. — Ну, по крайней мере, ты признался. Мы можем все уладить. Когда это случилось?
— На прошлой неделе, — сказал Шон, — и еще за три месяца до того. Я рад, что ты понимаешь.
Еще полминуты и Джин уже гналась за Шоном по улице, швыряя в него куски торта и глазури, которые залепили все его лицо так, что он едва разбирал дорогу.
— Ты подлый изменник! — кричала Джин, бросив в Шона последний кусок лучшего из когда-либо приготовленных в «Эй энд Пи» тортов. Затем она остановилась, вздохнула и долго смотрела вслед удаляющемуся возлюбленному.
* * *
Когда девочки подошли к дому Холли, та достала ключ и вставила его в замок, но вдруг остановилась. То, что она услышала, не оставляло никаких сомнений. Пела Пэтси Клайн, королева грустных любовных песен в стиле кантри. Плечи Холли опустились, а лицо побледнело. Но через мгновение на нем уже играла улыбка. Она повернулась к Марджори.
— Вот видишь? — произнесла она. — Если бы я купила билет, то потеряла бы сорок баксов.
— Что ты имеешь в виду? — спросила озадаченная Марджори.
— Пэтси вернулась, — известила Холли, — пора собираться.
— Что за Пэтси? — спросила окончательно сбитая с толку Марджори. — Куда собираться?
Холли лишь потянулась к Марджори и обняла ее.
— Надеюсь, мы останемся друзьями? — Улыбнувшись, она открыла дверь и вошла в дом, оставив озадаченную Марджори на пороге.
Все вещи лежали полностью упакованными. Тарелки, кастрюли и сковороды, а также большая часть стеклянной посуды уложены в ящики. Джин, как обычно, уже все сделала.
Войдя, Холли увидела, как Джин вынимала из фарфоровой вазы букет завядших цветов. Пэтси Клайн пела свою самую знаменитую песню «Безумная».
— Куда мы едем теперь? — спросила Холли.
Джин даже не посмотрела на дочь. Она подобрала кусок потертой мягкой ткани, чтобы завернуть в нее вазу.
— Ты не поверишь, — весело отозвалась она. — Ты помнишь Долорес, с которой я работала в Чепел-Хилле? Ту, которая переехала обратно в Нью-Йорк?
Холли терпеливо ждала. Она знала, что в конце концов ее мама дойдет до сути.
— Ну, — продолжала Джин, — она просила не забывать ее, вот я и позвонила ей сегодня, и она сказала, что в Бруклине открывается магазин.
— Значит, Бруклин, — недовольно кивнула Холли.
Джин не обратила внимания на тон дочери.
