— Конечно, померещилось. Все это от нервов.
Глаза у нее воспалились после бессонной ночи, на голове тугая повязка.
— Не померещилось. Я заглядывала в мусорное ведро, там вчерашние волосы в салфетке.
Она выложила вонючий корм в миску, поставила на пол. Грегори, как всегда, мрачно взглянул на еду, а потом на хозяйку, словно подозревая, что его хотят отравить.
— Видно, вчера ты просто их не заметила, — продолжал Дон. — Мы оба устали. — Обнял ее, стиснул, ткнулся носом в ухо. — Пойдем в постель. Я с ума схожу.
Джоан оттолкнула его.
— Я их не могла не заметить. В постель мы не пойдем. Ты сам говорил, что я должна пойти в полицию. И я должна пойти на работу. Ты сам говорил, что мы должны вести себя нормально.
— Правильно. Поэтому пойдем в постель. Это будет нормально.
— Ни за что, пока Виктор лежит в морозильнике.
— Пойдем, ангел. Ведь мы сделали это, чтобы вместе быть.
Она взглянула на него.
— Не могу. Это нехорошо. Я не в настроении. Ясно?
Они молча смотрели друг на друга.
— Хорошо тебе — уехал домой к своей женушке, а я осталась одна с мужем в проклятом морозильнике.
— Ну и что?
— Ну и что? — злобно повторила Джоан. — Больше ничего сказать, мать твою?
— Я люблю тебя, — сказал он.
— И я тебя люблю. Только мы должны…
— Что?
Она затрясла головой, по щекам потекли слезы.
— Ты должен мне помочь.
— Надо сохранять спокойствие.
— Я спокойна, черт побери!
Он поднял руки — воплощение мужественности: крупный, высокий, в коричневой кожаной куртке и белой футболке, в джинсах и замшевых мокасинах.
— Все в порядке. В полнейшем.
— Ничего не в порядке.
— Ну, так приведем все в порядок. Ладно? — Он опять ее обнял.
— Ладно, — шепнула она. — Будем придерживаться плана.
— Будем, — согласился Дон. — Поэтому не пугайся двух волосинок в раковине. Договорились?
— Договорились, — угрюмо кивнула Джоан.
* * *
Через полчаса она ехала в полицейский участок в фиолетовой «астре» Виктора с откидным верхом, купленной три года назад на интернет-распродаже. Остановилась на парковке и вошла в переднюю дверь, за которой оказалась другая с надписью «вход». Перед этой дверью выстроилась небольшая очередь.
Джоан встала в шеренгу, рассматривая в ожидании плакаты на стенах. На одном под заголовком «Разыскиваются» фотографии крупным планом, и под каждой написано:
«Всех, кто видел этого человека, просим обратиться в ближайший полицейский участок».
Джоан никого не узнала, прочла другие плакаты о злоупотреблении алкоголем и о вреде наркотиков. Наконец, подошла к столу в приемной. Дежурная лет тридцати в белой рубашке с черным галстуком спросила, чем может помочь.
Хорошо, что женщина не видит дрожащие ноги.
— Я хочу сообщить о пропавшем.
— Хорошо, — кивнула дежурная. — Расскажите подробно.
— Мой муж… Виктор… вчера не вернулся. Я встревожилась… потому что… такого еще не бывало… то есть… он всегда домой возвращается… вечером после работы. — Джоан чувствовала, что лицо разгорелось. Она запиналась, сбивалась, ей было страшно жарко. — Понимаете… я имею в виду… он никогда… мой муж… обязательно возвращался домой.
Последовало недолгое молчание. Во время паузы Джоан ни о чем не смогла думать, кроме волос в раковине.
— Понимаю, — кивнула женщина, беря ручку. — А вы?..
— Его жена, — глухо сообщила Джоан дрожащим голосом. По спине текла струйка пота.
— Имя, фамилия? — терпеливо спросила дежурная.
— Джоан… Джоан Смайли.
Она записала.
— Если подождете минутку, я вызову старшую, и она вас детально расспросит.
Джоан отошла в сторону. Женщина направилась к телефону, ее коллега занялась следующей в очереди молоденькой девушкой, растерянно сообщившей о пропаже мобильного телефона.
Джоан сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, понаблюдала за продвигавшейся очередью, но не слушала разговоров, мысленно повторяя то, что велел сказать Дон.
— Миссис Смайли!
Оглянувшись на голос, увидела крепкую коренастую молодую женщину с короткими светлыми волосами в черном форменном коротком пиджаке с белой блузкой и в черных брюках, которая оглядывала присутствующих.
Джоан махнула рукой.
— Это я.
— Пройдемте сюда, — предложила женщина. В нагрудном кармане торчит радиотелефон, на одном значке эмблема полиции Брайтона и Хоува, на другом надпись: «Поддержание общественного порядка».
