Он слегка ослабил хватку, но боль осталась, она была мучительной, и Кара с трудом прокашлялась.
– Ты что, ненормальный, нападать на полицейского? – спросила она.
– Ты убедила ее бросить меня. Дважды! Ты разрушила мою жизнь, и теперь ты за это ответишь, – пообещал он.
Сосредоточившись на том, чтобы вдохнуть побольше воздуха, Кара думала, как бы ей добраться до пистолета.
– Поняла? Ты слышишь меня?
Она не отвечала. Не могла.
Он швырнул ее к стене, схватив руками за горло.
Боже, неужели мужчина не может найти другого способа подчинить женщину?
– Чего ты хочешь?
И снова Кара не была уверена в том, что произнесла это вслух.
Он не давал ей дышать, и у нее в голове зазвенело.
Боб был очень близко, и она чувствовала запах сигарет, исходивший у него изо рта.
– Ты скажешь Даниэле, чтобы она вернулась домой. – Он проговаривал четко и громко каждое слово, как будто она была идиоткой. – Поняла?
Он слегка ослабил хватку, чтобы она могла ответить.
– И когда я должна сделать это? Когда она будет рассматривать синяки у меня на шее? – с трудом спросила Кара сиплым голосом.
Боб хлестко ударил ее по лицу, и она часто-часто заморгала, потому что перед глазами все поплыло, голова сильно закружилась. У нее было совсем немного времени, чтобы избавиться от его захвата, прежде чем она потеряет сознание.
В последней отчаянной попытке она пнула его коленкой в пах.
– Ах ты, сучка! – закричал он, отпустил ее и, скорчившись, схватился за свое мужское достоинство.
Кара упала, ударившись головой о тротуар.
– Какого черта? Что здесь происходит? – услышала она над собой голос Майка.
Осторожные руки приподняли ее голову.
– Кара?
Голос Майка звучал сипло и ужасно испуганно.
Она хотела успокоить и подбодрить его, но едва могла дышать, перед глазами мелькали яркие точки и пятна.
– Кара?
На этот раз это был голос Алексы. Кара почувствовала на своем лице нежные руки. Подруга пыталась открыть ей веки.
Послышалось завывание сирены.
«Я ранена», – пронеслось в голове Кары. Она коснулась своей шеи, и в тот же момент все вокруг нее потемнело.
Кара проснулась от звука голоса Майка и ноющей боли в гортани и голове. Ей было больно, она не понимала, где находится, и все было как в тумане.
– Алекса сказала, что с ней все в порядке, – говорил Майк. – Повреждена трахея, которая теперь будет нестерпимо болеть, и легкое сотрясение мозга.
Он выдержал паузу.
– Нет. Ее успокоили. Видимо, она пыталась слезть с носилок, чтобы добраться до Даниэлы. Не зная, что Франконе уже арестован, она была чертовски близка к истерике. Наконец Алекса что-то дала ей, чтобы вывести ее из этого состояния, так что она не навредит своему горлу еще больше.
О да, теперь Кара вспомнила.
С того момента, как ее привезли в больницу, все, о чем она могла думать, были большие руки Боба на ее шее, старающиеся выдавить из нее жизнь. Она не могла позволить ему сделать то же самое с Даниэлой. Кара снова закрыла глаза, ей было больно, голова все еще кружилась. Она думала о том, что тюрьма – самое подходящее место для этого ублюдка, и надеялась, что на этот раз его там оставят.
– Можешь передать кое-что Даниэле? – спросил Майк. – Можешь рассказать ей, что происходит? Кара наверняка хотела бы этого.
Короткая пауза.
– Спасибо, Сэм, – сказал Майк.
Ах, вот оно что, так это он разговаривает со своим братом!
Внезапный спазм ударил Кару в грудь, и она закашлялась – ну или попыталась. Боль в голове и гортани чуть не лишила ее сознания, и она застонала.
– Мне нужно идти. – Майк развернулся и мгновенно оказался рядом с ней. – Ты очнулась, слава Богу!
– Я…
– Не разговаривай. Алекса сказала, если ты попытаешься говорить, тебе будет больно. Тебя собираются оставить здесь на всю ночь, чтобы понаблюдать за твоим дыханием, а утром отпустят домой. Хорошо?
Она кивнула.
Он смахнул волосы с ее лица, его глаза были полны тепла.
– Кара, детка…
Она повернула голову, и слеза скатилась из уголка глаза. Кара не хотела ни его сочувствия, ни жалости, ни ласковых слов. Услышав их, она могла расплакаться, а этого ей совершенно не хотелось. Боль в горле становилась невыносимой. Подступавшие слезы усиливали ее раз в десять. Майк должен уйти.
