— Вот тебе и американки!
— Да нет, дело в том, что ее предыдущий бой-френд просто использовал ее, чтобы стать актером, а потом стал трахаться с девицей, которая играла главную роль в его первом фильме.
— А тебе такое и в голову не придет, разумеется?
— Конечно нет! Я бы подождал до второго фильма. Хочешь еще выпить?
— Только воду, пожалуйста.
Марио заказал напитки, потом взял сумку Корал, за которой пока присматривал, и достал пачку фотографий.
— Нас фотографировали вместе в профессиональной студии. Хочешь посмотреть?
— Не сейчас, спасибо. Думаю, сейчас они будут выглядеть для меня как картины Дали.
— Ну как хочешь, — немного разочарованно протянул Марио, откладывая сумку. — Она шикарно танцует, да?
— Да, мать твою! Она красавица, она шикарно танцует, и ее папаша сделает из тебя кинозвезду. И наверняка ее дерьмо не пахнет. Так что, пожалуйста, перестань расхваливать ее и оставь меня в покое.
Марио саркастически хмыкнул. Он не заметил, как сзади подошел Шугар Рэй, чтобы заказать выпивку.
— Кстати, — сказала Элисон, — ты, кажется, приготовил Басу какой-то сюрприз?
Шугар Рэй отодвинулся за колонну.
— Да. Я думал, что тот подиум приготовили для диджея и намазал нижнюю ступеньку гелем. Поднимаясь туда, он бы основательно навернулся — вряд ли смог бы играть.
— Ну ты и сволочь!
— У меня был хороший учитель. — Он чокнулся с ней бокалом.
Шугар Рэй тихо ушел и быстро отыскал Арабеллу.
— Вас ведь не собирался подниматься сегодня на этот подиум, правда?
— Не собирался, — ответила Арабелла, — а что?
— Я только что услышал слова этого мудака Марио. Он намазал гелем ступени, потому что решил, это диджейская стойка. Он хотел, чтобы Вас упал, и, судя по всему, надеялся, что он сломает ногу или еще что-нибудь. Я не против веселых розыгрышей, но это, по-моему, не смешно.
— Да уж, — сказала Арабелла. На ее лице появилось решительное выражение.
— Где он?
— Вон там, — он показал в сторону бара, где место Арабеллы занял Стиг с группой клиентов.
Арабелла начала пробиваться к ним, но на полпути остановилась, увидев, как Корал подошла к своей сумке, достала сигареты и вернулась на танцпол. Арабелла повернулась к Шугар Рэю, который следовал за ней.
— Ты не мог бы отвлечь ненадолго Марио?
— Легко.
Рэй подошел к клиентам, пока Арабелла огибала стойку бара, чтобы подкрасться к Марио с другой стороны.
— Привет, ребята, — сказал Шугар Рэй. — Здравствуй, Стиг, — добавил он жеманно. — Я бы на вашем месте присмотрелся к этим гидам, парни. Можно подумать, что они только и делают, что трахают девок, но на самом деле они пара старых добрых иедов. Я имел их обоих. У Стига, кстати, — он показал мизинец, — вот такой. Клиенты засмеялись.
— Отвали, Шугар Рэй, — сказал Марио, — в прошлый раз тебе повезло.
— И надеюсь, повезет еще раз, сладкий. — Арабелла подняла вверх большие пальцы. — Приятно было поболтать с вами, но мне пора.
Шугар Рэй поймал Арабеллу чуть позже в другом конце клуба, он стояла с Хоторн-Блайтом, Джейн Хантер, Чарлзом и Китом.
— Что это было?
— Все прошло по плану, и да свершится сладкая месть.
Неожиданно погас свет. Вас прервал свой сет, и заиграла запись. В толпе образовался проход, по которому бежали два жонглера с горящими факелами. Они остановились прямо под пультом и начали перебрасываться пылающими булавами.
— Маленький сюрприз, — объяснил Чарлз. — Они выступают в нашем клубе в Лондоне и случайно оказались здесь. Это просто класс.
Толпа одобрительно ревела. Вскоре один из жонглеров начал подниматься на подиум.
Арабелла и Шугар Рэй одновременно поняли, что сейчас произойдет, но было слишком поздно.
Жонглер поскользнулся на ступеньке и полетел на пол, факелы едва не упали на него. Толпа охнула и облегченно выдохнула, когда он вскочил на ноги.
И тут Вас неожиданно сделал сальто со своего места и приземлился рядом с факелами. Он подобрал их и начал жонглировать.
— Что... — Как и все остальные, Чарлз Мун не понимал, что происходит.
— Он работал в цирке, — объяснила Арабелла. — И выступал с таким номером.
Когда второй жонглер понял, что Вас знает свое дело, они начали работать в паре. Толпа просто сошла с ума, и даже другой жонглер, привалившись к стене, не скрывал своего восхищения.
