— И тем не менее, я протестую. Я думал, это честная игра.
— До сих пор ты предпочитал этого не замечать, — сказал Хоторн-Блайт.
— Ерунда! Вы просто пытаетесь нас очернить.
— Очернить? Давай не будем даже начинать этот разговор, Лукас.
— И в чем же меня обвиняют? Где доказательства?
— Гм, могу я вмешаться? — спросил Грег, с трудом сохраняя серьезность.
Элисон напевала что-то себе под нос и, очевидно, пребывала в мире грез.
— Продолжай, Грег, — сказал Чарлз.
— Я приехал сюда чуть раньше...
— Вот, он признался! — заорал Лукас.
— Заткнись, Лукас, — неожиданно сказал Хоторн-Блайт, — и дай Грегу договорить.
— Спасибо, ХБ. Так вот, я хотел сказать, что, когда я заглядывал сюда раньше, то заметил, что табличка с моим именем стоит на противоположном конце стола. Когда я вернулся, Элисон сидела на моем месте, и я подумал, она поменялась со мной, потому что я немного опоздал. К чему я веду — если ее сок был отравлен, это значит, что на самом деле отравлен был мой сок, то есть кто-то, — он с нажимом произнес это слово, — хотел отравить меня.
— Зачем нам это делать? — возмутился Лукас.
— Я не говорю, что это сделали вы, — спокойно ответил Грег, — но и вы не должны обвинять нас.
— Чушь. Это точно вы. Не знаю, как вам это удалось!
Тут все начали говорить разом, высказывая вслух все, что накипело. В конце концов Чарлз Мун встал.
— Джентльмены. Леди и джентльмены, пожалуйста... — Его голос утонул в общем гомоне. — Давайте все немного успокоимся... — Никакого эффекта. — Замолчите все! — Это, наконец, помогло. — Спасибо. Теперь к делу. Ваш спор ни к чему не приведет. Мы прослушали ваши презентации и наблюдали за вами три долгие недели. Теперь мы все обсудим и через пару часов сообщим вам наше окончательное решение. Учитывая обстоятельства, думаю, нам всем не мешало бы немного прийти в себя и встретиться в десять тридцать в «Парадизе», как и договаривались.
Все согласно закивали. Лукас побежал вслед за Чарлзом Муном.
— Чарлз, Чарлз... — Лукас догнал его уже у машины. — Послушай, мне очень жаль, что так получилось. Мы все были немного на взводе. А что касается Элисон, уверен, это не ее вина.
— Это не важно, Лукас.
— А ты не собираешься сначала объявить свое решение нам с Хоторн-Блайтом, разве это не будет справедливо?
— Прости, нет. Я хочу, чтобы все гиды узнали это одновременно и лично от меня. Речь идет и об их будущем.
— Хорошо, как скажешь. Но Элисон отравили, это не...
— Нет.
— Ладно, ладно. Значит, это не повлияет на ваше решение?
— Нет, — ответил Чарлз, поднимая окно, — не повлияет, обещаю.
Малый зал в клубе "Парадиз» был полон, Вас играл очень энергичный сет, атмосфера накалялась все больше, по мере того как стрелка часов приближалась к двенадцати.
Гиды отрывались по полной, обрадованные окончанием проверки. Признаки волнения выказывали только управляющие.
Лукас на улице разговаривал с женой, объясняя, что между ним и Элисон ничего не было. Он был почти уверен, что убедит ее, — она привыкла вести определенный образ жизни, который он оплачивал своими деньгами, и поэтому соглашалась мириться с некоторыми его привычками. Если «Клуб грешников» проиграет и ему придется все продать, чтобы расплатиться с долгами... его передернуло. Он боялся даже думать об этом.
Элисон только что появилась в клубе, на ее лице было написано смущение. После презентации Трев помог ей преодолеть приход, она более-менее оклемалась. Но ее состояние все еще было очень хрупким, и она старалась держаться подальше от танцпола и сверкающих огней.
Марио увивался вокруг своей подружки, как кот вокруг сметаны. Корал заверила его, что может вертеть своим папочкой, как хочет. В таком случае, Марио не интересовала судьба «Клуба грешников» — его ждал Голливуд.
Грег тоже напоминал кота. Дон и Маленький Грег остались на уикенд. Он нашел бейбиситте-ра для малыша и весь вечер не отходил от Дон ни на шаг.
Хьюи, Эйс и Майки стояли у стойки бара, наблюдая за Гретом.
— Похоже, бороться за приз придется нам с тобой, Хьюи, — сказал Эйс.
— Да, Золотой Член явно сменит владельца.
— И будет называться Эйс. Сегодня ночью я заработал еще четыре очка.
