– Вера, я не познакомил тебя с еще одним человеком из нашей команды, Давидом Ромиро, – сказал Роберто. – Он последний оставшийся в живых творец первой степени Западной корпорации, кроме Калеба.
Посмотрев на спокойное благородное лицо, на внимательные темно-карие, практически черные глаза и морщины, я представила, сколько лет за спиной этого мужчины.
– Очень приятно.
– А уж мне-то как! Наконец-то хоть какая-то управа на него.
Я недоуменно посмотрела на Калеба.
– Не обращай внимания. Давид часто говорит странные вещи, – недовольно взглянул на коллегу Калеб.
– Я говорю правду. Так что нечего валить с больной головы на здоровую, когда самому и хочется и колется.
Роберто, слушая наш бессмысленный диалог, только давился смехом.
– Давай я тебе лучше объясню, как мы будем охотиться, – поспешно сменил тему Родригес. – Раньше охота была крайне опасным занятием, но с тех пор появилось много изобретений, которые позволяют изловить рептилию, сфотографироваться с ней, а потом, не навредив, выпустить в естественную среду обитания.
– Если вы не делаете из них сум… Э-э-э… В общем, не понимаю, зачем их тогда ловить?
– Чтобы методом естественного отбора доказать, что ты самый лучший.
М-да… Мужчины!
– Я не претендую!
– Ну, ты же не сможешь устоять, чтобы не попробовать, – уверенно заметил Калеб.
Я лишь кисло улыбнулась.
– Тем более у вас это в генах, – уверенно заметил Давид.
– С чего это?
– Когда недавно к нам в гости приезжали ваши дед и бабка, то наши решили таким же образом испытать Фордайса. Но на тот момент у нас еще не решился конфликт с местными племенами аборигенов, и те решили вмешаться в охоту.
– Здесь есть дикие племена? В двадцать втором веке?!
– Конечно. Южная Америка – очень зеленый континент, тут много заповедников, практически все, кроме городов и селений, заповедник. А местные племена тоже являются его частью, – пояснил Калеб.
Пока я пыталась вникнуть в то, что люди здесь – часть заповедника, Давид продолжил рассказ.
– Вот аборигены и начали ругаться и угрожать вашему деду, как и нам до этого. Однако он был к такому непривычен, поэтому, достав телекинезом из воды обалдевшего аллигатора, отправил того в погоню за племенем. Сейчас мне сложно сказать, у кого в тот момент был больший стресс – у крокодила или у аборигенов. С тех пор с племенем у нас мир, а аллигатор, кажется, сменил место обитания.
– Дедушка, он такой! – с улыбкой гордо констатировала я.
– У тебя вся семья не без этого, – подтвердил Калеб. – А теперь мы на охоту, а ты смотри.
Устроившись на большом камне подальше от водоема, я наблюдала, как сначала Калеб, затем Роберто, Давид и еще пара ребят из безопасников по очереди выманивали и пленяли крокодила, что-то там себе доказывая. А я смотрела на все это и нервно сжимала и разжимала руки.
Рептилии – очень опасные и быстрые животные, с челюстями, способными дробить человеческие кости. И, в отличие от акул, нахождение на суше не дает гарантий твоей безопасности.
В середине охоты на поле битвы решили вытащить новичков, и первым пошел Фредди. За все время охоты, на которой мы с ним, по идее, должны были сблизиться, мы на самом деле не перемолвились ни словом. Все-таки сводник из Калеба – как из меня покоритель гор.
За своими раздумьями я не заметила, что очередной раунд охоты начался, как не заметила и того, что Фредди не удержал крокодила. Пока Калеб пристегивал страховку к машине, я увидела, что Фредди дернулся и полетел за тащившим его крокодилом в воду.
– Отпускай силки! – заорал Роберто, который в этот момент проверял мою амуницию.
– Не могу, рука запуталась.
Только безопасник бросился к машине, чтобы вместе с Калебом поставить механизм на обратную тягу, как при следующем рывке крепление Фредди оторвалось, и он полетел дальше.
Не думая, что делаю и зачем оно мне вообще нужно, я кинулась мужчине наперерез и успела схватить его за ноги как раз перед тем, как тот полетел в воду. Мое крепление скрипнуло, натянулось, но выдержало. Что-то мне подсказывало, что это ненадолго.
Несколько мгновений – и сильные руки обхватили меня и потянули обратно, а крокодил получил в тушку дозу транквилизатора. Буквально за пару минут все было закончено.
