– Часто чувства рождаются именно во время общения, – начала я.
– О мужчине надо судить по его поступкам, да и я тебе подскажу. А теперь наноси ГИО-пленку, и вперед, – перебил Калеб.
Легко сказать «наноси»! А как это сделать, если рядом с тобой стоит шикарный мужской экземпляр, при взгляде на который разве что слюни не текут от восторга?!
Вздохнув и заставив себя смотреть исключительно на камни, я начала выполнять распоряжение. Скинув майку и юбку и оставшись в одном бикини, я крайне неуютно чувствовала себя под мужскими взглядами, особенно под взглядом Родригеса, который впервые видел меня настолько раздетой.
– Охмурить его проблем не составит, – резко заметил Калеб, уставившись вдаль.
Я почувствовала, как в нем поднимается странное чувство, которое он старается задавить, мне же никак не удавалось разобрать, что это такое.
– И не только его, – подмигнул мне Роберто.
– Казанова, – пробормотала я. – Что теперь делать?
– Сейчас мы отправимся к точке высадки, а затем нырнем. Не переживай, первое время с тобой буду я, потом осторожно передам Исаро.
– А он…
Я очень боялась плавать на глубине, и моя фобия грозила испортить мне все удовольствие от прогулки.
– Он справится. А если нет, я ему руки сломаю.
Улыбнувшись шутке Калеба, я похлопала его по мускулистому плечу, наслаждаясь этим ощущением, и направилась к воздушной лодке.
Краем уха услышала странное замечание.
– Ты только руки не сломай, если у него все как раз… получится. А то у нас по кадрам и так дефицит.
– Роберто… – раздраженно начал Родригес.
– Понял, понял!
Краем глаза я заметила неподалеку уже переодевшуюся Каталину, она тоже нанесла на себя прозрачную ГИО-пленку, которая, словно жидкость, обтекала тело. Осмотрела ее мальчишескую фигуру и, задрав нос, начала забираться в лодку. Внешне я намного эффектнее!
С такими мыслями я села на одну из лавочек и застыла… Смотрела, как пленка обволакивает мое тело, и пыталась понять одну вещь. А именно: почему я меняюсь?
Не внешне, нет. Внутренне!
Я всегда была спокойная, уравновешенная и флегматичная. Когда это раньше меня волновало, лучше ли я какой-то курицы?! Бабушка часто говорила, что моя натура спит. Теперь, похоже, она проснулась.
При выполнении заданий я веду себя более авантюрно, чем раньше, стала более агрессивной, что ли? Сейчас моей жизнью руководят порывы и желания, внутри все кипит от эмоций, вызванных самыми разными причинами и событиями. Что вообще происходит?
Калеб присел рядом и обеспокоенно заглянул в лицо.
– Вера, что такое? Тебе плохо?
– Не-ет… Все хорошо.
– Я же чувствую. Зачем ты меня обманываешь?
– Я пока не готова этим поделиться.
– Хорошо, я подожду.
Посмотрев на Каталину, я заметила, что та не сводит с нас взгляда, и поняла: она жалеет, что в свое время поставила на Марио. Видимо, не оправдал он девичьих надежд. И девушка задумалась над тем, что теперь, когда синица уже не в ее руках, она осталась на бобах.
Ну уж нет! Калеба я ей больше не позволю обидеть.
Встретившись со мной взглядом, она отвела взор, а я на глазах у удивленной команды обхватила обалдевшего творца за шею, чтобы дотянуться до его уха.
– Твоя бывшая приревновала тебя ко мне.
– И ты, видимо, решила подлить масла в огонь? – усмехнулся Калеб.
Я лишь пожала плечами.
– Только как ты теперь будешь охмурять Исаро?
– А это уже не мои проблемы. Ты должен нас свести, вот и старайся.
– Я плохо на тебя влияю.
Рядом послышался тяжелый вздох.
– Все может быть…
– Отправляемся!
Как только началась наша поездка к месту погружения, закончились как мои самокопания, так и анализ прежних отношений Родригеса. Их вытеснили все усиливающийся страх и предвкушение.
Калеб, чтоб его, знал о том, что дайвингом я никогда не занималась, мы раньше делились многими моментами жизни, и такое ни за что бы не прошло мимо него. Страх, что у меня ничего не получится, пересиливал любопытство и жажду изведать новое.
– Калеб, я не смогу!
– Сможешь.
– Нет, не смогу. Там акулы!
Я смотрела в это время на воду, поэтому не уловила тот момент, когда коварный Родригес обхватил меня руками и, прижав к себе, перевалился за борт.
В первые мгновения у меня началась паника, тело сковало ужасом, голова отключилась, остались лишь инстинкты, которые подсказывали: «Вырывайся! Сопротивляйся!» – что я и делала.
