Этого Конни и опасалась. Она усвоила горькие уроки, преподнесенные ей жизнью.
— Я много о себе узнала. Например, то, что карьера для меня важнее всего. И сейчас у меня нет ни времени, ни желания заводить романы, потому как может оказаться, что я не смогу уделять ему много времени.
— Вовсе я не собираюсь разрушать твою карьеру. — Адам очень хотел, чтобы она поверила ему. — Я знаю, как ты предана работе, и у меня хватает ума понять, что ты никогда не решишь, будто работа для тебя менее важна, чем для меня.
Констанс это уже было известно. Если кого по трудолюбию и можно сравнить с ней, так это Адама. Но ему не надо, подобно ей, бороться за выживание.
Напряжение, существовавшее между ними, не исчезло, просто стало качественно иным: теперь оба не сомневались в том, как их тела реагируют друг на друга.
— Пожалуй, мне лучше уйти сейчас и заняться работой, — пролепетала Конни, борясь с чувственным притяжением между ними. — Спасибо за то, что выслушал меня и помог в пятницу.
Конни направилась к двери, но ее остановил вопрос Адама:
— Пообедаешь со мной сегодня вечером?
По спине побежали мурашки. Она оглянулась и наградила босса осуждающим взглядом.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— А как насчет ленча завтра? — Адам хотел дать понять Конни, что не оставит ее в покое.
— Все мои ленчи на этой неделе будут состоять из бутербродов за рабочим столом.
— Вот и отлично, а я их куплю, моя милая.
Не сдержавшись, Констанс одарила его теплой улыбкой. Он был настойчив. Что ж, раз ей не избежать встреч с ним наедине, то надо хотя бы постараться контролировать ситуацию. Конни была уверена в том, что Адам быстро потеряет к ней интерес.
— В твоем кабинете или в моем? — сдалась она.
Адам рассмеялся от удовольствия. Конни была настоящим сокровищем, а он намеревается сделать все возможное, чтобы убедить и ее в этом. Правда, ему потребуется призвать на помощь все свое терпение.
— Давай договоримся так: чей кабинет первым освободится, тот и будет принимать другого, — весело предложил он.
— Это справедливо, — согласилась Конни, решив, что будет проводить время наедине с Адамом только в безопасности рабочих кабинетов. — А теперь мне пора браться за дела.
Так и вышло, что их встречи начались с общих ленчей. Конни была довольна тем, что Кэйген не давит на нее. Он ни разу не упомянул памятный для обоих вечер, подчеркнуто сдержанно держался с ней при сотрудниках. И никогда не требовал больше, чем она была готова дать ему.
Их физическое притяжение становилось все сильнее, однако Конни никогда не давала их отношениям зайти дальше обычного легкого флирта. Адам часто поглаживал ее щеки костяшками пальцев и часто держал ее за руку, никогда не давал ей забыть, что она — женщина. Констанс все это казалось неопасным, к тому же внимание мужчины было весьма приятно ей, и она не отталкивала его. Конни самой хотелось приласкать Адама, но каждый раз она сдерживала себя.
Как-то раз в конце тяжелой недели Адам вошел в ее кабинет без обычного блеска в глазах. Конни уже привыкла к тому, что босс заходит к ней не меньше двух раз в день, и с нетерпением ждала его визитов, однако на сей раз что-то с Адамом было не так.
— Ты выглядишь человеком, перед которым стоит веселенькая перспектива провести нудный вечер перед телевизором, — решила она пошутить.
— Ты хочешь, чтобы я пошел в свою пустую квартиру, сел за телевизор, а потом в одиночестве лег спать? — переспросил Адам с таким отвращением, что Конни невольно улыбнулась и, к своему удивлению, сделала неожиданное для обоих предложение:
— А ты не хотел бы пойти ко мне? Закажем пиццу и посидим перед телевизором вдвоем.
Брови Адама взлетели на лоб. Он не ждал ничего подобного, но Конни, заметив его изумление и радость, тут же поспешила добавить:
— Я не предлагаю ничего, кроме пиццы и еще какой-нибудь ерунды, если тебе так уж тоскливо смотреть телевизор в одиночестве.
Адам вздохнул и осуждающе посмотрел на Конни.
— Думаю, ты нарочно приглашаешь меня к себе, зная, что я не могу принять твое предложение. Тебе же известно, я сегодня вечером иду на этот идиотский банкет.
