Я еще раз позавидовала уходящей стройной фигуре, протянула руку в заросли и подумала, что тоже неплохо бы перекусить яблочком. Рука потяжелела — что-то материализовалось на ладони.
— Символично, — согласилась я с решением невидимого официанта и откусила от сладкого плода инжира. Если кто не помнит, инжир или смоква растет на фиговом дереве, и спасибо тому повару, что не положил мне в руку настоящую дулю, намекая на исполнение моих гастрономических желаний.
— Зачем меня искали? — начала разговор ведьма, устраиваясь на большом корне растущего над широким ручьем дерево.
— А то ты не знаешь, — пожурила я Сивральвэ, стягивая с себя огромные чуни.
Ворожея хмыкнула, глядя на мои почти оплывшие от жары ноги.
— Здесь некому подглядывать, ты можешь смело раздеваться и лезть в воду, — сообщила Болотная Мышь.
Я недоверчиво покосилась на нее, но затем решила — а какого ятедамбля? Стащила носки, подтянула до колен брюки и спустилась в безупречно прозрачную воду. Сразу полегчало.
— Ну, я знаю, что вы не просто так решили ко мне в гости, — снова продолжила ведьма.
Я обернулась. Обстановка сменилась: теперь Сивральвэ сидела, облокотившись на большой корень, под попой у нее была расстелена клетчатая скатерть, на полотнище — расставлены пиалы с закусками. Сама же ворожея аккуратно снимала кожуру с ярко-оранжевого апельсина. Широкий серпантин удлинялся, свисая с цитрусового шарика, а легкий ветер доносил до меня щипающие нос частицы аромата.
— Почему здесь нет птиц? — обнаружила я особенность иллюзии.
— А здесь вообще зверья нет, — не понимая глаз, ответила ведьма, — зачем они мне?
Я отвернулась, задумавшись. Теперь уж точно могу сказать — это иллюзия, а никакой не параллельный мир. Для того, чтобы цвели нужны что? Правильно! Пестики-тычинки! И нектар должны разносить бабочки и насекомые разные. А если нет птиц, которые клюют червячков, тогда и популяция вредителей разрастется, и уничтожат всю красоту зеленых насаждений…
— Не о том думаешь! — напомнила мне о своем существовании ведьма.
Я нахмурилась.
— Ты что, мысли умеешь читать?
— Нет, — Сивральвэ, наконец, оторвалась от увлекательного занятия — раздевания апельсина.
— Я читаю души.
Ну, да, а глаза — есть зеркало души, а еще глаза расположены на лице, и поэтому, читая лица, можно прочесть и душу…
— Чего ты там себя грызешь? — окликнула меня ведьма. — Иди сюда, у меня для тебя подарок есть.
Я подарки, конечно, люблю, но вот как-то от чужого коварного человека получать их…
— Иди, не бойся, я тебя не съем.
Как мило, за сегодня это уже вторая попытка уверить меня, что я, собственно, несъедобна.
Вздохнув от безысходности, я вернулась к месту пикника. Впрочем, это было правильным движением — живот сладко заурчал. Мое внимание привлек ножик, которым орудовала ведьма, избавляя цитрус от одежки: тонкое лезвие с особо острым концом и невероятно красивой рукоятью. Словно из хрусталя. Я взяла нож в руки.
— Это из чего? — указала я на ручку.
— Ай, — отмахнулась ведьма, — аметист. Неинтересно.
Во, как! Неинтересно!
— А вот скажи мне, Сивральвэ, если этот мир — иллюзия, еда-то откуда? Она ведь — настоящая…
Ворожея глянула на меня, но в глазах ее загорелся уже совсем другой интерес.
— Так вот про подарок, — вдруг встрепенулась Мышь, — это ведь твое?
Аккуратные пальчики держали тонкую кованную змейку, свисающую и отливающую серебром.
— Да, мое, — обрадовано улыбнулась я, — надо же! А я думала, там в той кутерьме перед борделем ничего не найти…
Я потянула руку к цепочке, но она тут же исчезла.
— Не-а, — погрозила мне пальчиком ведьма, — это теперь мой подарок и позволь мне показать, как его надо правильно носить.
Я удивилась — а как еще правильнее можно носить браслет?
— У него застежка поломалась, пришлось чинить, — пояснила ведьма, спускаясь к моим ногам. — Но я все исправила, и теперь он стал немного длиннее.
Обворожительно улыбаясь, Сивральвэ обернула змейку вокруг моей лодыжки, и щелкнула замочком.
— Смотри, тут даже капелька солнца висит, — длинный ноготок, царапнув кожу, подцепил крохотный кулончик, прикрепленный к застежке, — ой, прости, я тебя поцарапала.
