Стол, улыбка, увернуться. Стол, грозный взгляд, увернуться. Стол, смешок, увернуться.
Украл, выпил, в тюрьму — романтика!
Однако, видимо, не сильно я поднаторела в упражнениях по уворачиванию от загребущих рук, потому что, обслужив очередной столик и подхватив пустой поднос, я развернулась, чтобы тут же оказаться на чьих-то коленях.
— Ой! — пискнула я, не успев избежать опрокидывания на спину.
Зато успела огреть нахала подносом по голове. Сидящие за столом хором заржали. А нечего хватать то, что плохо уворачивается, и лезть целоваться!
— Ах, ты ж! — мой обидчик схватился за место ушиба, а я выскользнула рыбкой в проход, и обернулась, чтобы добавить.
— Ах, ты ж, гадина! — взревел мужчина и встал, убирая руку от головы и открывая лицо.
Сделать вдох для последовательного объяснения куда, когда и с кем новому посетителю идти, я успела. А дальше — все! Организм отказался работать. Столбняк! Нет, не та болячка, о которой все знают. А состояние прямостояния!
— Да ты на кого руку подняла?! Знаешь?!
Я зажмурилась и, наконец, выдохнула.
— А то! Мне ли не знать?! Его темнейшество гадина Микарт Второй! Любитель ставить условия и прижимать к стенке! Еще добавить?!
Водный маг гордо выпятил грудь, широко улыбаясь моим комплиментам, и выпалил:
— Добавить!
«Дзынь!» — сказал поднос, встречаясь в очередной раз с черепушкой Темного.
«Бумц!» — радостно отозвалась голова Микарта.
Вот так встреча!
Паршивец пошатнулся, но на ногах устоял. Глаза его затянуло пеленой. Сидящие за столами притихли. Если бы не зима, думаю, мы бы, как в кино, услышали бы жужжание мух под потолком.
— И ниёр вурту, — язвительно прошипела я, зло прищуривая глаза.
— Ха! — воскликнул мой наниматель у меня за спиной, и громко хлопнул ладонью по столу.
Этот хлопок и положил начало звуковому сумасшествию. Все разом задвигались, загоготали, стали хлопать друг друга по плечу, со всех сторон понеслось:
— Я же тебе говорил!
— Недаром мы тут куковали!
— С тебя два золотых!
— Продулся ты!
— Я как знал! Как знал, что сегодня!
И пока я краем уха выхватывала из общей массы информации обрывки разговоров, Микарт очухался, и пристально глянул на меня.
Ой, мама!
Первая реакция — бежать! И я побежала!
— Куда?! — взревел Темный, успевая схватить меня сзади.
— Пусти! Пусти! Пусти! — затараторила я в такт мельканию ног в воздухе.
Конечно же, Микарт послушался и тут же исполнил мое желание! Щас!
— Стоять! — меня опустили на пол и развернули лицом к себе. — А ну, повтори, что ты только что сказала!
— Пусти! — я вежливая, я умею исполнять просьбы. И добавила: — Скотина!
— Тьфу, глупая какая! — сплюнул проходивший мимо критикан, за что и получил под зад от мага.
— Молчать! — снова взревел Темный. — Повтори, что ты сказала.
Я сжала губы и быстро-быстро замотала головой.
— Не будешь говорить? — уточнил Темный.
Я утвердительно махнула головой.
— Будешь?
Я отрицательно повертела маковкой.
— Так будешь или не будешь?
— Ну, ты же запретил! — состроила я невинные глазки, продолжая прикидываться той, которой меня обозвали.
— Да я не тебе приказал молчать!
За спиной Темного раздались смешки, однако, на фоне общего гула их расслышать не было возможности. Зато я прекрасно видела лица Микартовых головорезов, понимая, что в данном случае они поддерживают мое издевательство над боссом.
А тем временем глаза мага загорелись огнем.
Бесимся, да? Нервишки пошаливают? Посоветовать успокоительное?
Словно прочитав мысли, Микарт вдруг глубоко вздохнул, откинул полы куртки и засунул большие пальцы рук за пояс — занял выжидательную позицию.
— Повтори те слова, что ты сказала до того, как я заставил тебя замолчать, — низким голосом попросил Микарт.
— А волшебное слово? — я сладко улыбнулась и наклонила голову на бок.
Зал снова притих. Теперь было слышно, как скрежещут зубы Микарта Второго.
— Какое из? — продолжая держать марку, уточнил маг.
И тут я сообразила, что попросила немного не то, и немного не того человека.
— Самое волшебное, — решила и я не терять лица.
— Нет такого! — окончательно взбесился Микарт и ринулся ко мне. — Повтори! Повтори, что ты сказала!
Меня трясли за плечи так, что я боялась, что моя буйная и глупая головушка сейчас покатится по проходу между столами, и на нее обязательно кто-то наступит, портя прическу.
