— Так это… Магам… — неуверенно ответил левый.
— Мэтр Клэопетрус? — окликнул я городского чародея, усиленно делавшего вид, что разговор его не касается. — Что вы нам ответите? Какова будет реакция Высшего Круга, если Семипалатинск подвергнется нападению объединенных сил лордов? Поможете защитникам города?
— Зачем спрашиваете? — недовольно проворчал чародей. — Вы же все знаете, что вот уже тысячу лет волшебницам и чародеям, достигшим вершин искусства владения силой, запрещено принимать участие в сражениях. Исключение — защита своей жизни или замка сюзерена. И за этой конвенцией архимаги следят очень строго. Вплоть до развоплощения нарушителя. Иначе что стоило бы одному или нескольким Высшим завладеть всем миром? А город не является чьей-то личной собственностью и не подпадает ни под одно из перечисленных категорий.
— Но как же так?! — хором вскричали толстяки. — Это же несправедливо! Это… это подло…
— Успокойтесь, господа! — я слегка повысил голос, пока советники не наговорили лишнего и не оскорбили мага. — Думаю, причина в том, что когда Высшим Кругом чародеев принимался ограничивающий закон, никому и в голову не пришло, что город может быть вольным, то есть — ничьим. Вот и не предусмотрели. А внести изменения или поправки в Законы, скрепленные печатями Круга, не под силу даже самому Корнелиусу Малькуту.
Тишина… Какая бывает лишь на кладбище в тот миг, когда в могилу летят первые комья земли…
Глава девятая
— Нравится?
Тощий и длинный, как основное орудие труда землемера, мужчина с такой гордостью обвел рукой холм, словно сам был творцом холма, а не Господь Бог вместе с Матерью Природой.
— Можете меня казнить, но лучшего места для замка во всей округе не найти.
— Фактории, — поправил я его.
— Да-да, конечно, — торопливо согласился лучший зодчий Семипалатинска. — Разумеется, фактории.
А местечко под стройку и в самом деле замечательное.
Длинный пологий склон поднимал путника на просторную террасу, опоясывающую холм с запада и севера метров на десять выше уровня близлежащих полей и рощиц. С востока и юга возвышенность омывала река. Не слишком широкая и совсем не бурная, но вполне способная остудить наступательный порыв не только кавалерии, но и пехоты. Даже по пояс, а то и по горло в воде не сильно побегаешь. После чего еще и на берег выбраться надо. Скользкий да обрывистый. А брод неподалеку имелся только один, и тот в каждый паводок норовил сменить место.
