— Мастер Михаэль, не удивляйтесь. Их высочество позавчера на цирковой арене сражался, — таинственным шепотом поведал прорабу Мэтью Прудик. — С двумя рудиариями одновременно.
— Ах, вот оно что, — облегченно вздохнул главный строитель. — То-то я… Значит, место утверждаете?
— Да.
— Отлично, — потер ладони мастер Михаэль. — Тогда попрошу всех посторонних покинуть строительную площадку.
Требование законное, и хоть пока в обозримом пространстве сюда еще не двигались караваны со строительными материалами, да и самих строителей тоже видно не было, юридически, случись что с нами, сами виноваты. Ибо «не стойте и не прыгайте, не пойте, не пляшите там, где идет строительство или подвешен груз!»
Идти по оползню не хотелось. Поскользнуться или подвернуть ногу на разъезжающихся камешках было намного вероятнее, чем заиметь все тоже самое, спрыгнув со стены. Не с разбегу, само собой, а свесившись на вытянутых руках. Что я и не замедлил проделать раньше, чем Мэтью успел меня остановить или хотя бы завести уже набивающую оскомину шарманку о том, что не приличествует венценосной особе вести себя, как…
Не знаю, кто именно поручил юному магу эту роль, но после нашего совместного выступления в гладиаторском бою, он напоминал мне о троне и короне при каждом… в общем, при любом случае. К месту и не обязательно. Зуб даю, без мэтра Игнациуса не обошлось. Или это на Прудика так подействовало посвящение в следующий уровень? Сразу стал ощущать себя мудрым и опытным старцем, которому по статусу и званию положено ворчать, кряхтеть и поучать молодежь.
А как такую личину напялить на краснощекую, веснушчатую мор… эээ… физиономию девятнадцатилетнего юноши? Вот он и усердствует. Старается соответствовать. М-да…
Ну, да все это мелочи в сравнении с тем, что у меня вскоре появится еще один замок, пусть и называемый в официальных документах «Фактория королевства Зонненберг». А в довесок город Семипалатинск принимает мой протекторат.
Советникам магистрата долго разжевывать не пришлось. Узнав, что в случае прямого нападения их чародей не сможет применять магию для защиты города, они с утроенным интересом выслушали мое предложение о дружбе, мире и вечной... В общем, о том, что я готов милостиво простереть над ними свою монаршую десницу. Не посягая на вольности и привилегии Семипалатинска вообще, а магистрата в частности. Причем, сделать все так изящно, что ни у кого из ближайших соседей, имеющих достаточно сил, чтобы задаться вопросом: «А почему не мы?», никаких поводов для претензии не возникло.
