Но, несмотря на отсутствие разбойников, акт насилия все же имел место. Правда, насколько я мог предположить, речь шла не о банальном гоп-стопе. Но вот о чем именно, на расстоянии не понять. Слишком сложная мизансцена.
На обочине стояла запряженная парой сивых волов, телега с высокими полудрабками. Дружинники столпились вокруг нее, причем, двое из них уже забрались внутрь и зло переругивались с толстушкой, одетой в некое подобие монашеского платья. Говорю «подобие» потому что ее одеяние такое пестрое, что казалось сшитым из сотен разноцветных лоскутков. А мне еще не приходилось встречать монахинь, разодетых словно ярмарочный скоморох.
Тетка, несмотря на внушительные габариты, весьма бойко наскакивала на мужчин, требовательно дергала за полы, рукава и непрерывно что-то возмущенно вопила, иногда срываясь на хриплый фальцет, то и дело грозя кулаками и периодически указывая руками куда-то в противоположную от меня сторону.
Седой возница, судя по одежде, крестьянин, стоял в сторонке с таким же безучастным видом, как и его волы. Только жвачку не пережевывал. Эдакий достаточно поживший и привычный ко всему мудрец. В отличии от некоторых, сумевший понять одну истину: не лезь куда не просят, не в свои сани не садись и моя хата с краю… целее будешь.
Разумный, наверняка, подход. Вот только я еще не настолько состарился, чтобы успеть поумнеть и смочь равнодушно пройти мимо. Тем более когда суть происходящего начала проясняться.
— Вы не должны! Побойтесь гнева Господнего! — кричала толстушка.
— Да угомонись, ты, — у воинов похоже иссякло терпение, и один из них бесцеремонно оттолкнул женщину. Да так сильно, что та чуть не упала. А потом рявкнул на тех двоих, что стояли в телеге. — А вы чего застыли?! Вытаскивайте! Или вдвоем не справитесь?
Те не ответили, нагнулись, подхватили что-то с дна телеги и над полудрабками показался длинный сверток светлой материи. В котором угадывались очертания тела. Сверток извивался, как большая рыбина, и всячески старался вырваться.
— Вы не понимаете, что творите! — пуще прежнего заголосила «монахиня».
— Ага, — насмешливо ответил один из стоявших возле телеги и протягивающих руки, чтобы принять от товарищей сверток. — Она у нас первая…
