Прудик отрицательно помотал головой.
— Шутить изволите, принц? Весь комплекс услуг Зодчего далеко не всякому по карману. На моей памяти вы первый, кто оплатил постройку целиком. Да и вообще, наверное, с дня распада Империи.
Опять прокол!
И на кой ляд, спрашивается, заморачиваться с инкогнито и прочей конспирацией, если постоянно делать такие ляпы? Пол дня придумывать, как напустить туману в глаза соседям, чтобы те подольше не узнали о заключенном союзе, и вот так облажаться. Это ж все равно, что сигнальный костер разжечь.
Так не пойдет! Надо срочно собирать совет и придумывать более-менее правдоподобную версию. Пока другие сами не нашли объяснение.
Строительство приближалось к завершению. В центре трехэтажный донжон из желтовато-серого дикого камня, тесаного крупными блоками. Крыши еще нет, но стропила уже видны. А по краю плато вместо стен, — факторию ж заказывали, не крепость, — просторным кольцом поднимаются разнообразные хозяйственные здания. В основном, склады и амбары. Впритык один к одному и глухими стенами наружу. И не крепость, и черта с два с наскока возьмешь. А если стенки изнутри земляной насыпью укрепить или хотя бы завалы устроить… В общем, кто понимает — оценит. Но придраться не сможет.
Какая такая крепость? Где ров, где стены? Или хотя бы башни? Ах вот эти… Так то не башни. Которая западная — то звонница. На восток — пожарная каланча. Жители Семипалатинска сами просили. А то пожары, знаете ли, все чаще донимают. Кстати, и тот кто наверху шлемом посверкивает и не стражник вовсе. Вернее, он самый, только пожарной дружины. Не слыхали прежде? Ну, это не ко мне. В городе магистрат управляет, все вопросы к нему.
Говорите, башен четыре? Так остальные для красоты, для симметрии… Архитектор нарисовал. А мне не жалко. В одну цену ж… Сколько? Ну, это уж извините — коммерческая тайна. Зачем налогоплательщикам знать, как их деньги расходуются. Гм… Это я чего-то не в тудыть замечтался. Какие еще плательщики?
Как сказал один из номерных Людовиков: «Держава — это я сам и ни перед кем отчитываться не обязан. Чего хочу, то и ворочу. И казной тоже единовластно. По крайней мере, до ближайшей революции»
