Наше время. Гарпунная пушка, столь незаменимая на китобойном судне — основной инструмент забивания китов. Как правило, доверяется капитану судна или его главному помощнику. Не требует особых силовых затрат и обеспечивает быструю смерть животного, сохраняя человеческие жизни. Алгоритм действий не меняется с девятнадцатого века. Разве что корабли теперь куда проворнее и сильнее и сами, в случае необходимости, прикрепив плавники кита к бортам, буксируют тушу на берег. Квоты на добычу китов в Гренландии — 170 особей в год.
Берислава отрывается от книги, что читает, покусывая пальцы. Это… кровавое действо. И ей впервые становится жалко китов. Но от того не менее любопытно.
…Кьярвалль останавливается у двери. Просительно трогает ее лапой, желая выйти. Близость к свободе и траве в его маленькой обители сделали свое дело — пес отказывается следовать хоть каким-то режимам, выбегая на улицу тогда, когда ему это требуется.
Хмыкнув, Берислава отпирает замок.
— Только быстренько, зайчишка. Скоро ночь… — и ежится, тревожно выглянув за дверь, на темный лес за ограждением дома, откуда ближе к полуночи подтягиваются волки. Мороз вынуждает их искать и пищу, и тепло. А где это требовать, как не у одинокого человеческого жилища.
Материнским взглядом Берислава наблюдает обстановку вокруг, зорко следя за питомцем. Он, демонстративно покрутившись у самого большого камешка, поднимает лапу.
Только вот не бежит потом в ее сторону. Вскочив, вздрогнув всем телом, лает. И кидается вперед, где по стежке, на час раньше обычного, уже возвращается долгожданный хозяин.
Сигмундур, устав от навязчивого щенка, просто поднимает его на руки, проходя в дом.
— Ты раньше, — Берислава, радостно его приветствуя, тянется к любимым губам.
— Ты не рада? — мужчина устало разминает плечи. Он выглядит вымотанным и немного злым, но при виде своей девочки, как всегда, добреет. Сует поглубже в карман свой талисман, связанный ее заботливыми руками. Он с ним не расстается, этим синим китом. И Берислава спокойна.
— Я счастлива, — блеснув глазами, откровенно признается она, не сумев этого не заметить. И чмокает его, сменившего хмурость на маленькую улыбку, промурлыкав на ухо:
— С возвращением, Большой кит.
* * *
Ананд Свенссон женится.
Его избраннице двадцать семь лет — ровно на тридцать меньше, чем ему — у нее светлые волосы, голубые глаза цвета льда и, наверное, закаленная сталь внутри в виде стержня. За эти годы у Ананда было без малого тридцать пять пассий. Но ни с одной из них дело не дошло ни до обручения, ни, как он всегда бормотал, упаси Бог, женитьбы.
Однако все, даже самое невероятное, имеет свойство случаться. Просто в свое время.
Сигмундур не испытывает ненависти к Ананду. В конце концов, он содержит их базу, кормит его и Бериславу, лично разрешил Рагнару взять его на корабль — несмышленого, обозленного, блюющего от одного вида морской воды — увидел потенциал. Кроме работы, у Сигмундура никогда ничего не было, а потому делал он ее на славу. С истинным профессионализмом.
…За этот профессионализм и пришлось заплатить свою цену.
— Ночная ловля! — раздосадованно ударив кулаком по столу, шипит китобой, не в силах сдержаться. Тарелка с его ужином отъезжает немного в сторону. Злоба выползает наружу.
Берислава против воли вздрагивает.
— Китов?..
— Дельфинов, мать его, — язвит мужчина, уже обе ладони сжав в кулаки, — конечно китов. Финвалов!
Девушка бледнеет.
— Но ночью же опасно…
— Не опаснее, чем днем, не в этом суть, — отмахивается он, — Берислава, смысл в том, что я должен проработать смену, затем у меня есть четыре часа на перерыв — и снова в море!
На его лице проступает усталость, обозленность и страх. Девочка первым замечает его, и китобою это чудно известно.
Она легко поднимается со своего места, оставляя едва начатую собственную порцию, и обнимает его спины, ступив вперед на два шага.
— Это нечестно… бедный мой…
Она явно не понимает, о чем речь. Сигмундуру больно разъяснять ей. Он перехватывает девичью ладошку, тепло ее пожав, и тяжело вздыхает. Кьярвалль всегда боится его вздохов. Забирается под стол.
