Я инквизитор, а не следователь королевского розыска или некромант, с досадой вздохнула я. А значит, что здесь произошло узнать будет трудновато, и это добавляло мне головной боли.
– Нет, ни в чем. Пока, – мрачно добавила я. – Почему бы не рассказать, что здесь происходит? Это обязанность Святого ордена помогать… – я запнулась. – и защищать…
Девиз нашего ордена я помнила паршиво, запало в память только то, что он красиво звучал и был в рифму. Но я ни разу не сумела сказать его правильно, даже на церемонии посвящения. Шеф до сих пор мне это поминает. Старый зануда.
– Бродяги… некого тут защищать. Такое иногда бывает, может где в устье реки утопли, а здесь вынесло.
– Ага, хорошо так приплыли. Сразу на берег и с цветами, мечта гробовщика.
Он упрямо замолчал. Пахло лилиями и гниющей тиной. Омутом. Хоть озеро и было чистейшей воды. Я впервые остро пожалела, что так и не доучилась на мага. Эх, превратить бы этого старосту щас в жабу, пусть бы потом квакал по болотам, искал принцессу, которая его поцелует. Наверняка знает, что тут происходит, но ничего не скажет и другим запретит. Ррах наррвах…
Он неожиданно резко вскинул голову.
– Ладно, скажу. Но нечего наших обвинять, и так дурные слухи ходят…
За последние несколько седьмиц здесь было найдено уже несколько человек и все мужеского полу, один из соседний деревни, другие наемники без роду, без племени. И вообще странно, что они позабыли в этих краях. Все найдены поутру на берегу озера, с белыми лилиями на груди и обескровленные. Ни ран, ни укусов нет, только синяков многовато, будто гигантские засосы. Никто из местных к этому непричастен, пропадали в основном чужаки, зачем-то сунувшиеся сюда.
И все равно даже сейчас, я была уверена, что всей правды он мне не сказал. А может и вообще никакой не сказал. Черные глаза, что-то настороженно выглядывающее из них, словно прикидывая поверила или нет. Вот и вся правда, что у меня была.
Подозрительный тип, таинственное злодеяние и головная боль. Отличное утро.
Весь оставшийся день я потратила на обследование места преступления, в смысле места нахождения утопленников. Судя по следам, их аккуратно складывали на одном и том же бережку, и если б сердобольные селяне не оттаскивали на ближайший погост, здесь скоро накопилась бы горка. Следов нечисти я не почуяла. Может, мешала слишком близкая вода, может замочил кто-то из деревенских, или их и вправду спустили вниз по течению далеко отсюда, а они приплыли в озеро.
Вампиры и оборотни в здешних краях давно не появлялись, а остальные… мало ли кого жажда замучила… Для порядка я порыскала по лесу, но ничего не нашла. И никого. Селяне отмалчивались, староста ходил за мной молчаливой укоряющей тенью. Я его также молча мечтала в кого-нибудь превратить. Неплохо подошло бы в козла или барана. Жара дышала липкими губами на деревню, и до смерти хотелось грозы.
Дом у старой Терны был богатый, впрочем как и у остальных местных жителей. Не в пример другим поселениям деревенька. И что-то не похоже, что они зарабатывали тут только одним честным крестьянским трудом. На только честном труде на аррафский сервиз, сделанный гномами, не накопишь. О старосте она отзывалась с пугливым уважением и восхищением, об утопленниках просто помалкивала или говорила, что сами напросились. Странноватая это была деревня, тихая и слишком спокойная. По опыту знаю, именно в таких, где все жители помалкивают, да прикрывают друг друга, и водятся самые страшные тайны.
– А что чужаки у вас часто бывают? – поинтересовалась я. Старуха скосила тускло-зеленый глаз и с подвываниями зачастила, что деревенька у них маленькая и сюда даже налоговые сборщики не ходют. А зря, если бы завернули, здоровски бы удивились. Думаю, это вообще был бы лучший день в их жизни.
– Нечисть здесь водится? Может, что-то подозрительное?
– Да какая нечисть, деточка, – скривившись буркнула она. – Езжала бы ты других защищать, тех, кто нуждается.
Угу. Ничего не знает, ничего не видала, а что неизвестные типы на озере топнут, так это может сезон такой. Я снова скользнула взглядом по комнате. Под широким дубовым столом стояла тщательно перевязанная корзинка со специями, вяленым мясом, сладостями, мотками цветных ниток и лоскутами шелковых тряпок. Странный набор. Поймав мой взгляд, старуха быстренько задвинула ее подальше и что-то ворчливо забубнила под нос. В корзине не было ничего интересного, но она вела себя так, будто в ней по крайне мере лежал некромантский гремуар и что-то отрубленное. Из местных и слова было не выдавить, но я и так уже узнала многое. Теперь осталось только подтвердить догадки. Пошатавшись по округе, я постучалась в одиноко стоящий на отшибе дом старосты.
