— Именем свободной республики Пилиплока, назовите, кто вы!
— Дайте мне трубу,— сказал Валентайн Азенхарту. Поднеся ее к губам, он закричал:
— Это "Леди Сиин", а я Валентайн. Поднимайся к нам на борт и поговори со мной, Гуидрага.
— Я не могу этого сделать, милорд.
— Я не сказал "лорд Валентайн",— ответил он. — Ты понимаешь, что это значит? И если ты не придешь ко мне, ну, тогда я пойду к тебе! Приготовьтесь взять меня на борт!
— Ваше величество! — в ужасе произнес Слит.
Валентайн повернулся к Азенхарту:
— Подготовьте для нас плавун. Слит, ты мой главный представитель, ты будешь сопровождать меня. И ты, Делиамбер.
Карабелла обратилась к нему:
— Милорд, я прошу тебя…
— Если они хотят схватить нас,— сказал он,— они сделают это, буду ли я находиться на их корабле или на моем. У них двадцать кораблей на один наш, и к тему же хорошо вооруженных. Идем, Слит… Делиамбер…
— Ваше величество,— сурово произнесла Лизамона Халтин, — вы не можете идти, если только я не буду с вами!
Валентайн с улыбкой ответил:
— О, хорошо! Вы командуете Понтификом! Я восхищаюсь вашим духом; но нет, я не буду в этот раз брать ни телохранителей, ни оружия, никакой защиты, кроме этой одежды. Плавун готов, Азенхарт?
Корзина плавуна была приспособлена и подвешена к фок-мачте. Валентайн взобрался внутрь и подозвал Слита, мрачного, с печальным лицом, и уруна. Он оглянулся на остальных собравшихся на палубе флагманского корабля — Карабеллу, Тунигорна, Азенхарта, Залзана Кавола, Лизамону, Шанамира — все смотрели на него, как будто он, наконец, окончательно расстался с рассудком.
— Теперь вы лучше узнаете меня,— сказал он тихо и приказал поднимать корзину через борт.
Оказавшись на воде, он поплыл, легко и плавно скользя над волнами и потом вверх по борту корабля-дракона, пойманный крючком, который спустила ему Гуидрага. Мгновением позже Валентайн вышел на палубу другого судна, обшивка которого была темной от несмываемых пятен крови морских драконов. Дюжина огромных скандаров, самый меньший из которых был вдвое выше Валентайна, стояла перед ним, и во главе их была старая Гуидрага, даже еще более редкозубая, чем раньше, ее густая спутанная шерсть еще более поблекла. Ее желтые глаза сверкали силой и властью, но Валентайн разглядел также в ее чертах некоторую неуверенность. Он сказал:
— Отчего, Гуидрага, вы так неприветливо встречаете меня?
— Милорд, я не знала, что это вы возвращаетесь к нам.
— Все же, кажется, я вернулся еще раз. И меня не будут приветствовать с большей радостью, чем эта?
— Милорд, многое изленилось здесь,— сказала она, немного заикаясь.
— Изменилось? Свободная республика?
Он оглядел палубу и другие корабли-драконы, выстроившиеся по всем сторонам.
— Что значит свободная республика, Гуидрага? Мне кажется, я не слышал этого термина раньше. Я спрашиваю вас: что это означает?
— Я только капитан-дракон, милорд. Эти политические вопросы… Не мне говорить о них…
— Тогда простите меня. Но скажите мне хотя бы зачем вас послали нас встречать, если не приветствовать и проводить в порт?
Гуидрага сказала:
— Меня послали не приветствовать вас, а повернуть назад. Хотя, я повторяю, мы не знали, что это вы, милорд — мы только знали, что это флот императорских кораблей.
— А императорские корабли уже не принимают в Пилиплоке?
Последовала длинная пауза.
— Нет, милорд,— сказала скандарша, запинаясь.— Не принимают, милорд. Мы… как бы это сказать… вышли из империи, милорд. Это и есть свободная республика. Это — территория, которая управляет собой сама, а не со стороны.
— О, и почему это? Вы считаете, что правление императорского правительства такое обременительное?
— Вы шутите со мной, милорд. Эти вопросы непонятны для меня. Я знаю, что теперь трудное время, что произошли перемены, что Пилиплок решил сам определять свою судьбу.
— Потому что в Пилиплоке еще есть продукты, а в других городах нет, и ноша кормления голодных слишком тяжела для Пилиплока? Так это, Гуидрага?
— Милорд…
— И вы должны прекратить звать меня "милорд",— сказал Валентайн.— Вы должны называть меня теперь "ваше величество".
Капитан-дракон, выглядевшая еще более встревоженной, ответила:
