— Но почему?
Она резко отдернула руку, подумав, что со стороны это выглядит ужасно глупо.
— Потому же, почему все остальные жаждали сюда попасть. Из-за привидений. Моя бабушка тоже часто о них рассказывала.
— Ты что — боишься привидений? Ты? — изумился Колин.
— Просто мне кажется, что покой ушедших лучше не тревожить, — произнесла Уилла, поймав себя на мысли, что говорит почти в точности как бабушка.
Она шагнула к стоявшему на крыльце чемодану. Он был сделан из черной кожи и, несмотря на следы гниения и слой грязи, выглядел на удивление целым. Его содержимое в аккуратном порядке лежало тут же, рядом со шляпой.
Уилла присела на корточки и внимательно все осмотрела, сама не зная зачем: навряд ли ей могла попасться на глаза знакомая вещь. Да, ее бабушка жила здесь когда-то, но это не в счет: настоящая жизнь для Джорджи началась, только когда она покинула эти стены.
Кроме старомодной мужской одежды изо льна и хлопка, в чемодане нашлись полуистлевшая газета и альбом. Уилла аккуратно перевернула несколько желтых, затвердевших от клея страниц: их сплошь покрывали вырезки из газет, посвященные кино-звездам 1930-х годов. В этом, очевидно, и состояло главное назначение альбома. Однако изредка в нем попадались и фотографии, очень старые: размытые силуэты людей на фоне фруктового сада.
— Это такие же персиковые деревья, как и то, что росло здесь? — спросила она у Колина, и тот нагнулся над ее плечом, чтобы рассмотреть снимок.
Наклоняться так низко было вовсе не обязательно, но Уилла даже не сомневалась, что он сделал это нарочно.
— Точь-в-точь. Интересная зацепка.
Пролистав альбом до конца, она обнаружила свидетельство об окончании школы для мальчиков-сирот в Аптоне, штат Техас, выданное некоему Такеру Девлину.
— Тебе это о чем-нибудь говорит? — осведомился Колин, по-прежнему нависая над ее плечом, как огромный вопросительный знак.
— Вроде бы нет, но… — Она запнулась, уставившись на последнюю страницу в альбоме.
С древнего снимка на нее смотрел красивый мужчина в светлом костюме и фетровой шляпе — может, даже в той самой, что нашли в земле рядом с чемоданом. Он прекрасно знал о своей красоте, это было видно. И наверняка не сомневался, что стоит ему захотеть — и весь мир будет лежать у его ног.
— Но — что? — продолжал допытываться Колин.
— Не знаю. Кого-то он мне напоминает. — Однако Уилла так и не поняла, кого именно, и закрыла альбом.
— Найденная в чемодане эшвиллская газета датирована августом тридцать шестого — в этом году Джексоны съехали из «Хозяйки», — сообщил Колин, выпрямившись.
— А еще в августе тридцать шестого был основан Женский общественный клуб — твоя сестра так написала в пригласительном билете, — добавила Уилла, вставая. — Но мне ничего об этом не известно. К сожалению. У меня на чердаке хранятся кое-какие бабушкины вещи. Я покопаюсь в них — вдруг найдется что-нибудь про этого Такера Дев-лина.
— Было бы здорово, — улыбнулся Колин. — Хочешь заглянуть в «Хозяйку»?
Ей пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы не завопить: «Еще бы!»
Колин направился к огромной филенчатой двери. С обеих сторон ее украшал ряд круглых стекол ручной работы. Слева висела медная пластина с надписью: «Гостиница „Хозяйка Голубого хребта“. Особняк начала XIX века». С виду массивная, дверь открылась на удивление легко.
С трясущимися от волнения руками Уилла переступила порог прошлого. Сначала она увидела парадную лестницу, уходящую вверх длинной широкой дугой. Там, где дуга заканчивалась, висел портрет темноволосой сероглазой женщины в великолепном платье сапфирового оттенка. Женщина глядела задумчиво и печально.
А ведь бабушка жила в этом доме. Невероятно, но Джорджи в кресле-каталке и Джорджи, когда-то порхавшая среди этих дивных, пышно убранных покоев, — один тот же человек. Уилле очень хотелось испытать особую связь с этим местом, ощутить хоть что-нибудь… Но она стояла, смотрела по сторонам — и не чувствовала ничего.
Вообще ничего.
Передняя превратилась в холл гостиницы. За темно-вишневой стойкой регистрации женщина, одетая в джинсы и футболку, разговаривала по телефону. Увидев Колина, она помахала ему рукой.
