- Ты ни слова не промолвил… ничего не ответил на такие ужасные обвинения! - укорила жениха Арлина.
- Зачем? - спросил Орешек, немного повысив голос, чтобы лучше было слышно крутящемуся поблизости шайвигару. - Если на улице меня облает собака, я же не стану лаять в ответ, чтобы защитить свое достоинство и свою честь! К тому же, - нежно усмехнулся он, отводя с лица девушки прядь черных волос, - ты так хорошо объяснила ему все…
- Но ты был… ты был великолепен! - пылко воскликнула Арлина.
- Да? - с непонятной интонацией переспросил ее собеседник. - Думаешь, я выглядел… я был таким, каким Первый Сокол хотел бы видеть одного из своих потомков?
- Конечно! Но… ты как-то странно сказал это…
- Ничего. Забудем.
Хмурое небо еще ниже, еще тяжелее опустилось на крепость. Разговоры стихли. Воины с молчаливым ожесточением волокли на стену тяжелые котлы для смолы и кипятка, поднимали в мешках камни для двух катапульт. Обе были уже собраны и грозно горбились на стене, похожие на злых ворон.
- Гроза будет… - сказал Хранитель и вдруг растерянно улыбнулся. - Знаешь, ясная госпожа, а ведь я в детстве мечтал о чем-нибудь вроде этого… Неприступная твердыня… вражеские войска у подножия стены… катапульты… арбалетчики меж зубцами… И я - полководец, все ждут моего приказа. От моего слова зависят жизнь и смерть, честь и позор, победа и поражение… Даже голова кружилась - так было хорошо!
- Вот твоя мечта и сбылась, - мягко сказала Арлина, положив ладонь на руку жениха.
Внезапно лицо его стало жестким, замкнутым.
- Вперед, мое доблестное войско! - продекламировал он с насмешкой, которую девушка не смогла понять. - Знаешь, дорогая, есть на свете такой мудрец - Илларни Звездный Голос…
- Из Рода Ульфер, знаю, - отозвалась Волчица.
Орешек вопросительно приподнял бровь. Впервые девушка из захолустного лесного замка проявила подобную осведомленность.
- Я читала его книгу! - гордо заявила Арлина. - «Влияние небесных светил на свойства растений». Про движения планет не все поняла, но сроки сбора трав указаны очень точно, и рецепты есть интересные…
- А я с ним был знаком! - с неожиданно хвастливой ноткой в голосе сообщил Хранитель. - Так вот, он однажды сказал: «Есть у человека мечта, идет он к ней сквозь огонь, бурю и людскую злобу, - это прекрасно и заслуживает уважения. Но когда до цели остается всего шаг, только руку протянуть… поверь, лучше ему сесть и подумать: ну и зачем ему все это нужно было?»
- И ты сейчас об этом думаешь? - встревожилась Арлина. Орешек не успел ответить - подошел взволнованный дарнигар. Он даже не извинился за то, что прервал разговор высокородных господ.
- Внизу что-то неладное… Может, Хранитель посмотрит сам?
В неприятельском стане и в самом деле творилось нечто странное. Но Орешек, как ни вглядывался, не мог разгадать значения этой сумятицы, звуков рогов, ржания лошадей.
- Отходят! - басил над ухом дарнигар. - Уводят людей и обозы! А башни бросили, не собрали даже… Это как же, господин, понимать?
Орешек не знал, что ответить. Зато точно знал другое: приближается страшная опасность.
На пряжке его пояса с самого начала осады беспокойно пульсировала искорка в черном камне. Сейчас она выросла чуть ли не с половину камня - не искорка, а целый костер! И прикоснуться к пряжке было нельзя: невидимые иглы так и впивались в ладонь…
В крепости нарастало волнение. Кто-то пустил слух, что враг отступает, и теперь под стеной собрались не только солдаты, что отдыхали в казармах от тяжелой ночной работы, но и ремесленники, и крестьяне с «пустыря». От шаутея бежали женщины. Жрецы поднялись на крышу храма, не зная, какие молитвы возносить - благодарственные или охранительные.
Вскоре под стеной волновалось море народа. Все тревожно переговаривались, время от времени женщины начинали тревожно причитать.
- Эй, Кипран! - приказал дарнигар одному из наемников. - А ну, бегом к южной стене! Пройдись по башням и проверь, на месте ли часовые. Если хоть один дурень бросил пост и примчался сюда… ну, я ж его!
Хранитель тронул дарнигара за плечо и кивком обратил его внимание на то, что творится по ту сторону стены. Харнат оглянулся - и у него вырвалось крепкое ругательство.
