– Да ну?
– Ну да!
Мауре стало очень любопытно.
– А Чезаре?
– Рассмеялся и сказал, что, развращая наследницу да Риальто, я подкладываю командору жирную свинью.
– Развращая?
– Эти книги, – протянула Карла, – по искусству любви.
Догаресса молитвенно сложила руки.
– Панеттоне, прости, у меня правда не получилось состряпать ложь поприличнее. А потом я вспомнила, что ты лучший секретарь из всех ныне живущих, а твои экстракты деловых документов приводят в восторг даже его серенити, и подумала, что попрошу тебя составить конспект.
Маура растерянно кивнула, соглашаясь.
– И велела этой путтана Раффаэле тащить фолианты в своих натренированных руках, – продолжила Филомена.
– Потому что именно эта путтана наябедничала про библиотеку, – закончила Панеттоне.
Догаресса смущенно улыбнулась. Карла встала.
– Прежде чем начнется урок, нужно принести сюда ваше вместилище мудрости.
– Я могу велеть, чтоб этим занялась Голубка, – мстительно предложила догаресса.
– В мою спальню она не войдет.
Таккола двигалась бесшумно, поэтому Маура через некоторое время приоткрыла дверь и, выглянув в коридор, обернулась к подруге:
– Ты заботишься о себе или обо мне?
– Убиваю двух зайцев, – поморщилась догаресса. – Кажется, в политике без этих дуплетов не обойтись. Меня и правда застукали, но я решила, что и доне да Риальто не помешает овладеть кое-чем из соблазнительного арсенала. Помучай своего муранского мальчишку во имя всех страдающих женщин Аквадораты.
– О да…
– Но помни о тех жертвах, на которые он ради тебя пошел. И, Маура, если честно, мне плохо без Карлы, без моей любимой подруги, мудрой советчицы и величайшей добытчицы секретов. И плевать, какого она пола.
* * *
Отбытие с острова Риальто торжественности было лишено. Я сидела подле супруга на возвышении в центральной части галеры, зевала и боролась со сном.
– Устала? – спросил Чезаре. – Воспользуешься моим плечом в качестве подушки?
– Когда мы перестанем быть видны с берега, непременно, – сказала я. – Спасибо.
Гребцы работали веслами, солнце начало припекать.
Обернувшись, я посмотрела на удаляющийся причал.
– Сейчас. – И прислонилась виском к мужскому плечу.
– Филомена…
– Время серьезного разговора настало?
Я его уже не боялась, вооруженная до зубов аргументами чудовищного князя.
– Да. – Дож помолчал, будто собираясь с мыслями. – Начну с комплиментов. Ты, драгоценная, справляешься со всем идеально. Ты умна и рассудительна, быстра в принятии решений и бесстрашна. Скажем так, не будь ты женщиной, о лучшем помощнике я бы и не мечтал.
А как же мои дамские прелести? Что? Помощник?
Я поморщилась и кисло сообщила:
– Похвала его серенити ввергает меня в трепет.
– Но ты, к сожалению, не мужчина.
Он замолчал.
Кракен меня раздери! Неужели Чезаре все-таки дельфин и предпочитает в страсти свой пол? Нет, ерунда. Сплетни о дожевом женолюбии вот-вот приобретут легендарный статус. Хотя, может, Чезаре сам их и распускает? Это ведь очень в стиле тишайшего Муэрто – пудрить всем мозги, отвлекая от главного.
– Вы закончили сожалеть? Продолжайте. Я не мужчина, что дальше?
– Ты девушка.
– Какое тонкое наблюдение.
Моим сарказмом собеседник пренебрег.
– Ты молода и… – Он вздохнул. – Я возвращаю тебе свободу, чтобы ты могла воплотить в жизнь все свои юные мечты. Все еще у тебя будет, тесоро, и любящий супруг, и толпа сопливых детишек, и счастливое уединение.
Я села прямо и, отодвинувшись от супруга, требовательно на него посмотрела.
– Уединение? Вы отсылаете меня прочь?
– Да, Филомена. Завтра ты под охраной десятка гвардейцев покинешь Аквадорату на шхуне «Безмятежность». Это быстроходное судно, к исходу второй недели оно причалит к острову Саламандер, чтоб воссоединить тебя с родителями. Другого выхода у нас нет, в столице тебе находиться опасно, командор да Риальто не оставил своих планов, в чем бы они ни заключались.
Какой кошмар! Этот стронцо только что лишил меня оружия. Теперь для безопасности мне не нужно быть его женой. Думай, Филомена, оправдывай комплименты.
– Шхуну вы подарите мне?
– Что? – он удивился.
– Погодите, тишайший, – я покачала головой. – То есть я расшибаюсь в лепешку, налаживаю дипломатические связи с чудовищными кракенами, убираю мусор, изображаю для подданных граждан дар моря, служу приманкой для да Риальто и не получаю за это никакой вещественной благодарности?
