Супруг приподнял брови:
– Тебя это печалит?
– Нет! То есть немного. Но мы сейчас не о моих чувствах, а о твоих. Филомен сказал мне, что ты просил чудовищного князя охранять меня во дворце в твое отсутствие. Почему?
– Скажем так, я ему доверяю.
– Почему? Экселленсе поклялся тебе в верности?
– Мне? Нет, тесоро, ни один вампир не будет хранить верность человеку. Клан Мадичи связан старинной клятвой с безмятежной Аквадоратой, еще с тех времен, когда она была лишь группкой разрозненных островков. Лукрецио не сделает ничего, что может повредить городу. Что касается ревности, не скрою, поначалу она меня терзала. Его сиятельство оказывал тебе такие знаки внимания, что я не мог не среагировать.
– Что-то изменилось?
– Ты ядовита для него, дорогая. – Видя мое изумление, Чезаре усмехнулся. – Детство, проведенное с саламандрами, изменило твою кровь таким образом, что она стала смертельно опасной для любого вампира. Кстати, твой брат обладает той же особенностью. Он рассказывал тебе, как однажды в Толедо попал в лапы к местным кровососам?
– Да, но без подробностей.
– Каждый вампир, успевший вонзить клыки в нашего Филомена, рассыпался прахом.
Припомнив, как экселленсе говорил мне о том, что не может меня учуять, я кивнула.
– Экселленсе уверен, что даже поцелуй с серениссимой отправит его на тот свет. Я перестал ревновать.
– Поцелуй? – протянула я задумчиво. – А вдруг сиятельный Лукрецио ищет смерти? Вдруг он выбрал себе такой способ самоубийства?
– Тогда, тесоро, я бы советовал тебе всячески избегать поцелуев с экселленсе. Он-то развеется прахом, а тебе придется носить страшную картину в своей памяти еще много лет, она будет появляться всякий раз, когда ты закроешь глаза в объятиях страстного синьора. Да сможешь ли ты после такого ужаса вообще целоваться? Я бы не смог.
Вызвать в супруге хоть крошечную искорку ревности не получилось. Ладно, это мы отложим. Мало ли очаровательных синьоров в Аквадорате. Кто-нибудь обязательно найдется, недаром меня нынче осыпали комплиментами во время танца. Можно еще напомнить Чезаре слова свекрови о том, что капелька крови, попавшая на толику вампирского праха, оживит чудовище, но говорить о синьоре Муэрто сейчас не хотелось.
Ощутимо похолодало. В палаццо Риальто нас ждала спальня с огромным камином и удобной кроватью, но супруг отправиться туда не предлагал, а я не смела сделать это первой. Дурочка ты, Филомена. Он тебя забалтывает, тянет время, пока в доме обтяпывают делишки его прихвостни. Карло! Только посмей поднять руку… то есть… кхм-м… не руку. Только посмей покуситься на мою Панеттоне!
– Расскажи мне об интриге, что трещит по швам, – попросила я, придвигаясь к супругу и накидывая себе на плечи край его посейдоновой мантии. – Холодно.
– О своем злодейском плане? – Чезаре помог мне укутаться и обнял, чтобы было теплее. – С чего бы начать? Начну так. Есть некий остров, владеть которым будет первый наследник третьего поколения некоей семьи. Во втором поколении у нас четверо персон мужского пола и одна женского. Вникаешь?
– Продолжай. – Под моей щекой билось сердце интригана Муэрто. – Пока ничего сложного.
– И есть глава другой семьи. У которого два разнополых наследника. Он желает остров и решает следовать простым путем. Его сын женится на наследнице острова, она входит в семью и через положенное время одаривает всех желанным ребенком.
– Можно побыстрее? – Я зевнула. – Усну ведь, не дослушав.
– Но наследницу острова уводят из-под венца.
– К счастью для дона да Риальто, супруг мой бесплоден. Правильно? Зато многочисленные братья могут осчастливить ребенком Мауру?
– Ты все поняла. – А еще ты можешь получить развод, особенно если тебя застанут в постели с благонравным Эдуардо.
– И поэтому ты морозишь меня на скамейке в парке, чтоб я не оказалась там? В этом интрига?
– Эту часть я пока контролирую.
– Другая половина касается Мауры?
– Именно.
– Что не так? Ты сплавил Филомена маркизете Сальваторе, командор проиграл.
– Битву, но не войну. Мне не хочется, чтоб рука синьорины да Риальто в конце концов досталась Филодору, или Филиппо, или Франциско, или, наконец, Флоримону Саламандер-Арденте.
