– Дона догаресса, ваша серенити, – девушка протокольно присела. – Прошу меня простить, серениссима, но мне требуется сообщить важную информацию лично тишайшему Муэрто.
При зрителях притвора была сама вежливость. Чезаре поднялся, отобрал у Паолы свой трезубец и велел мне:
– Подержи.
Приказ я молча проигнорировала, не желая становиться оруженосцем. Супруг ко мне даже не обернулся, и трезубец с мягким шлепком упал на посыпанную песком дорожку. Шмяк.
Они отошли довольно далеко, как ни напрягала я слух, ни словечка до меня не доносилось. К беседующим приблизился синьор Копальди, дож ему что-то резко сказал, и Артуро, кивнув, подошел ко мне.
– Садитесь, – предложила я приветливо. – Что там стряслось?
– Мы не успели задержать виночерпия, который пытался за ужином отравить дону догарессу. Его серенити раздражен.
– Разумеется, парнишка сразу же бежал, исполнив злодейский план, – попыталась я утешить помощника. – Счастье, что вы не обнаружили его хладный труп.
– Я предпочел бы доставить дожу хотя бы покойника.
И какой бы в этом был толк? Покойники не говорят. Можно подумать, Чезаре не привык к постоянным попыткам своего отравления. Это его явно забавляет. Меня тоже, если честно. Выживание в змеином гнезде – азартная аквадоратская игра.
Чезаре широким шагом вернулся к скамье, синьор Копальди при его приближении испуганно вскочил.
– Плохая работа, Артуро!
– Все хорошо закончилось, – попыталась вступиться я. – Его серенити заметил манипуляции виночерпия и не стал пить отравленное вино.
– Его серенити не заметил, как яд оказался в твоем бокале, – ответил супруг глумливо. – И если бы не Чикко, ты бы уже… Артуро, ты проверил яд?
– Да, ваша серенити, – кивнул помощник, – он не смертелен.
– Ты бы уже была мертва! – Чезаре толкнул синьора Копальди в грудь, заставляя сесть. – В смысле, не смертелен?
– Профессоре уверяет, что это был всего лишь какой-то растительный афродизиак.
– Мы притащили с собой лекаря? – перебила я азартно. – Почему я его не заметила? Ах, наверное, он прибыл тайно. Под маской?
Мужчины посмотрели на меня синхронно, синьор Копальди даже с оттенком жалости.
– Значит, – хмыкнул Чезаре, – за эту приправу к вину мы должны благодарить командора.
– Мне можно удалиться? – спросил осторожно Артуро. – Дона Маура обещала мне танец.
Дож его не слушал, он смотрел на меня с хищным блеском в глазах.
– Представляю, что бы творила моя тишайшая супруга, пригуби она угощение.
Синьор Копальди повторил вопрос и получил разрешение.
Мы с Чезаре полюбовались его уходом, щупальца таинственно колыхались при каждом шаге.
– Ты уже принимал афродизиак? Как он действует?
– Любопытная русалка.
– Что сказала тебе Паола?
Дож погрустнел:
– Ничего хорошего. Моя изящная интрига трещит по швам из-за болтливости исполнителей.
Ничего уточнять он не стал. Ну и ладно, я и без того знала довольно много. Значит, командор да Риальто понял, что в его силках хозяйничают другие охотники? Речь идет об одном капкане или обо всех?
Мы помолчали, послушали доносящуюся в сад струнную музыку. Мне подумалось, что ситуация меня нисколько не тяготит. Сидеть и молчать рядом с этим мужчиной мне было даже приятно. Он думал о чем-то своем, изящно-интриганском, я украдкой любовалась четким профилем.
– Ты знаешь, что в твоем Изолла-ди-кристалло? – дружелюбно спросил Чезаре.
– Нет, – я пожала плечами. – Это просто невероятно красивый остров.
– Красивый, – подтвердил супруг. – Мне показал его Филомен.
– Это правда, что моряки его не замечают, если на корабле с ними нет никого из Саламандер-Арденте?
– Пожалуй, да.
– Забавно, мне всегда казалось, что это такая семейная байка. Ну, понимаешь, я-то Саламандер-Арденте, и даже не могла себе представить, как это – не видеть. Ты плавал в лагуне? Правда, когда погружаешь лицо в воду и смотришь на дно, кажется, что паришь высоко в небесах?
– Нет, тесоро, подводными красотами я полюбоваться не успел.
– Понятно, – хмыкнула я, – мальчишки предпочитают исследовать кварцевые скалы. Флоримон мне когда-то вполне серьезно пытался доказать, что блестящие камешки – это настоящие алмазы и мы обязательно разбогатеем.
