– Господа, – разбил воцарившуюся после этих слов дожа тишину голос лекаря, – вам пора оставить счастливую мать. Дона Маура еще слаба.
– Ты молодец! – Догаресса расцеловала щеки подруги и прикоснулась губами к мокрой макушке ребенка. – Малышка Маламоко.
И все потихоньку покинули спальню, оставляя счастливую семью в их счастливом уединении.
– Интересно, – сказала Филомена, возвращаясь на праздник под руку с супругом, – успею ли я родить раньше, чем Бьянка? Матушка писала, срок довольно большой.
– Какая разница, тесоро?
– Ну, я не отдала звание первой ученицы княгине Мадичи, так что могу рассчитывать хотя бы на королевский остров. Хотя, знаешь, Чезаре, ты прав. Какая разница? Синьорина Саламандер-Арденте и без того получила от жизни больше всех прочих синьор и синьорин, и больше, чем ожидала.
– Титул? – улыбнулся супруг.
– Тебя, тесоро, – Филомена остановилась и посмотрела ему прямо в лицо, – и эти глаза цвета спокойного моря.
Сопровождающие тишайшую чету терпеливо ждали окончания поцелуя, хотя длился он довольно долго. Аквадората благоволит влюбленным, наверное, потому, что любовь так похожа на море.
