Чекист с козлиной бородкой знаком приказал мне сидеть, достал откуда-то из стола пачку дорогих папирос и двинул их в мою сторону. Я отрицательно качнул головой, и он, усмехнувшись, сказал мне:
— И верно. Курить — здоровью вредить. Я расскажу тебе одну сказку. Тебя она, конечно же не касается, но мне хотелось бы, чтобы ты о ней знал. Мне кажется, что… Мы не понимаем друг друга. А мне хотелось бы найти с тобою — общий язык.
Жил-был один офицер. Так же, как и ты — граф. Только лишь не по кличке, но — званию. И был он — немцем.
Так уж получилось, что многие родственники его жили, да и сейчас живут за границей — в Германии. Поэтому, — когда разразилась германская, его отправили на восток — комполка в Туркестан.
Жена же его — курляндская немка такого же круга и положения была выселена сперва в Питер, а потом и — под Петрозаводск. Была она настолько богата и родовита, что в ссылку сию с ней отправились даже слуги. Так бывает у немцев…
Когда произошла Революция, граф вступил в армию Колчака и погиб в одном из сражений. Тело его было обнаружено и труп захоронен со всеми почестями. Согласно правилам, принятым средь колчаковцев, сообщение о смерти его было передано и в Германию, и к нам — в Россию.
Иных наследников у графа не было и все состояние после смерти досталось жене и двум детям. Их искали в Петрозаводске, но, говорят, что — графиня никогда не покидала свой дом, а вместо нее в получении Известия о Наследстве расписался ее младший брат — всецело принявший Революцию.
Сложно сказать, — как бы все повернулось, но Наследники огромных богатств, находящихся вне пределов России, поступали на особый учет и сразу же из Москвы в Петрозаводск выехал спецотряд Чрезвычайной Комиссии, коему было приказано срочно вывезти графиню с детьми для особого разбирательства. Не скрою, — кое-кто надеялся, что женщину удастся уговорить передать все ее зарубежное состояние — в обмен на… скажем так — безопасность ее малышей.
Но когда сей отряд прибыл в Петрозаводск, выяснилось… Якобы неизвестная банда напала на дом и убила графиню, ее детей и всех слуг. Чудом выжил лишь младший брат той самой женщины, что была изображена на найденном тобой медальоне. Этот человек уже получил свидетельства о смерти всей несчастной семьи и выехал из страны, чтоб получить неслыханное наследство…
После гибели сестры, племянника и племянницы именно он унаследовал все их состояние!
Нашей комиссии это все не понравилось, мы стали копать и выяснили удивительную подробность: ежели бы графиня, или кто-нибудь из ее детей остались в живых, богач сей — стал бы нищим! Война прошла как раз по владениям их семьи и все — решительно все уничтожила! Зато имущество зятя этого человека оказалось почти что — не тронутым.
Мало того… Следователи обнаружили еще одну вещь. В семьях чекистов и следователей местного отдела ЧеКа обнаружились предметы и вещи, вывезенные из дома вырезанной семьи. Нашлись свидетели, утверждавшие что в некую ночь местный отряд ЧеКа выезжал за город, а вернулся с санями, груженными барахлом.
По-моему приказу все эти люди были немедленно арестованы, а моя комиссия начала особое следствие. Огромные деньги ушли из страны и кто-то должен за сие отвечать.
В ходе следствия выяснилось… На пожарище не хватило одного трупа. Тело десятилетнего мальчика бесследно исчезло, а местные охотники подтвердили, что вокруг дома в ту страшную ночь ходил мальчик. Они указали и место, где он лежал, следя и слыша все, что происходило в том доме, и то… где он бросил дорогую шинель офицера-гвардейца. Глупо.
Кто, кроме ребенка, мог надеть на себя длиннополую шинель гвардейского офицера в начале 1920-го? Глупо. И мы знали, что мальчик — остался жив. Все эти годы мы искали его.
Нам нужен был законный Наследник, коий смог бы перевести в Россию унаследованное имущество. Но вместе с нами делом сиим занялись и… наши политические противники. Они предпочли работать с человеком, убившим собственную сестру и племянницу.
Не так давно… Не так давно пришла весть, что человек сей уже завербован и работает теперь на нашу разведку. Появился новый приказ… Ежели нам и удастся найти некоего пропавшего мальчика, он должен… Исчезнуть. Ибо теперь нам невыгодно его появление.
