Он не поверил, что они расстаются и что им нужна разлука. И зачем она здесь, в Европе, хотя каждая клеточка ее тела стремится в Мельбурн, к нему? Особенно трудно было после его первого звонка. И после второго. Больше Блейн не звонил…
Потрясающие места, невероятные культурные и исторические ценности, которые Кэмрин посещала, на некоторое время немного развеивали депрессию. Но все зрелища, все красоты, превосходные концерты не могли заполнить зияющей пустоты, возникшей в ее жизни без Блейна.
Она старалась, очень старалась освободить его. Но мысль о том, что он ждет ее — и будет ждать — грела душу. Его слова звучали в ушах.
И вот наконец к Кэмрин пришло решение: она должна вернуться домой. К своему мужу. Она тут же почувствовала воодушевление, чего не было уже много месяцев. Сейчас она выпьет каппучино в одном из уличных кафе, пойдет в гостиницу и отправит Блейну электронное письмо. Ответ же получит через некоторое время, из-за разницы часовых поясов Рима и Мельбурна.
Скорей, скорей в гостиницу! Но, когда Кэмрин допила каппучино, ей стало нехорошо. Она подумала, что это могло быть плохое молоко.
— Синьорина? У вас все в порядке? — обеспокоенно спросил ее по-английски пожилой официант.
— Можно стакан воды? — выдавливая из себя улыбку, ответила Кэмрин.
— Не хотите ли еще каппучино?
— Нет-нет, спасибо, — ей была неприятна даже мысль о кофе.
Официант ушел, а Кэмрин постаралась отдышаться и прийти в себя. Да что же с ней? Неужели какая-то инфекция? Удивительно для женщины, которая всю жизнь пила кофе, вдруг почувствовать отвращение даже к его запаху.
Почему-то смутно вспомнилось что-то сказанное мамой. Да, кажется, она не могла работать в их с папой магазине во время беременности, потому что не переносила запах кофе…
А что, если… Но разве такое возможно?.. Врачи полностью не исключали ее способности забеременеть, но считали, что естественным путем сделать это маловероятно. Боже, неужели? Задержка была очень длительная, но это могло объясняться сменой климата и мест во время путешествия.
Кэмрин охватила светлая радость, в ушах зазвучала дивная мелодия.
Надо найти аптеку и постараться объяснить на ее убогом итальянском, что нужен тест на беременность.
Господи, если бы только это оказалось правдой, если бы случилось невероятное…
Ее воссоединение с мужем — она сегодня решилась на это! — приобрело бы совсем иное звучание.
Блейн вывалился из гамака, потянулся и взглянул на ноутбук, который потревожил его покой. Он очень устал, хотелось полениться, и гамак так сильно притягивал, что игнорировать его не было сил…
Блейну всегда хотелось иметь гамак, широкий и удобный, чтобы устроиться в нем и покачиваться, забывая каждодневные проблемы. До сих пор возможности бездельничать в гамаке у него не было, да и негде было его повесить. Пентхаус в Мельбурне не слишком подходящее место для гамака.
Нахмурившись, он взглянул на экран ноутбука. Просмотрел письма. Одно из них — от Кофейного пижона — не давало покоя. Кто такой Кофейный пижон?
Преодолев лень, он взял мышку, посмотрел на письмо и замер. Нет, невозможно! Неужели Кэм решила, наконец, связаться с ним, впервые за все это время? С неизвестного ему электронного адреса?
Строка «тема» пуста, угадать, что в письме, невозможно.
Любопытство толкало открыть письмо, здравый смысл говорил уничтожить, не открывая.
Если от нее, не надо читать, нельзя изменять принятому решению. Ему потребовалось слишком много времени, чтобы преодолеть в себе безумные ожидания: звонил телефонный звонок — он надеялся, это она; звонили в дверь — он думал, что за дверью Кэмрин. Полное безумие! Ведь Кэм на другом континенте, в Европе. К тому же, игнорируя попытки Блейна связаться с ней, она ясно показала, что считает их отношения законченными.
Можно сказать, она убила его в Радужном Ручье, сказав, что любит, но хочет расстаться. Это не любовь, это сумасшествие, безумие, что угодно. Он пытался разубедить ее — безрезультатно. Она уехала от него, и до сих пор Блейн испытывает невыносимую боль.
Громкий крик океанских чаек смешал его мысли. Он все-таки открыл письмо и сразу посмотрел в конец.
