— Она дома? — дернулся Блейн.
— Я тебе принесу эспрессо, а ты все обдумай. Предупреждаю, что щекастый херувим, сегодня в особенно романтическом настроении. И еще, в Валентинов день всегда все кончается счастливо. С этим бесполезно спорить.
Счастливый конец для них с Кэм? Ох, как хотелось бы! Но когда он только надеялся на осуществление своих желаний? Блейн все делал, чтобы они осуществлялись. Всячески добивался своих целей. Сначала в своем бизнесе, а теперь, чтобы создать счастливую семью.
Но что же не получается у них с Кэм? Он отступил, подчинился ее просьбе. Возможно, показывать свое отстраненное отношение тоже неправильно? Возможно, чтобы убедить ее, окончательно убедить, надо показать свою безграничную любовь?
Взгляд Блейна случайно вновь упал на транспарант, где толстенький Купидон целился стрелой прямо в него, Блейна.
— Давай-давай, стреляй, — пробормотал он вслух, обводя взглядом счастливые пары вокруг.
Что ж, у него есть план. Хороший план. Как и при возведении дома, он должен начать с фундамента и стремиться вверх, всякий раз проверяя прочность сделанного. Так он добьется прекрасных результатов.
— Твой кофе, — Анна поставила перед ним дымящуюся чашку. — Ну, готов сделать Кэмрин сюрприз?
— Я над этим как раз размышляю. — Блейн поманил девушку пальцем, потому что у нее была важная роль в его планах, и оба заговорщика склонились над столом.
Мобильный телефон зазвонил в тот момент, когда Кэмрин сушила полотенцем волосы, выйдя из душа. Она замерла, взглянув не экран телефона. Звонок из кофейни, которая уже полчаса как закрылась. Это означало, что включился сигнал тревоги, соединенный с ее телефоном. Анна говорила, что в отсутствие хозяйки проблемы с сигнализацией случались.
Что ж, похоже, ее план явиться к Блейну прямо сейчас отменяется.
Кэмрин любила свое детище, свое «Убежище», обожала каждый кусочек, каждую мелочь, каждый штрих в нем. Но в данный момент хотелось думать не о кофейне и не о том, что она сама себе хозяйка…
Быстро надев любимые фиолетовые джинсы и подходящий полосатый балахон с капюшоном, она направилась в кофейню.
Знакомый вечерний гул Мельбурна приятно порадовал Кэмрин. Поэтому она и обосновалась здесь когда-то: рекламы ресторанов и баров, отражение множества ярких огней в воде — любимый пейзаж Кэмрин. Да, Мельбурн вот он, здесь. Она соскучилась по этому городу за время путешествий. По городу, в котором живет ее муж…
Открыв дверь, Кэмрин проскользнула в неосвещенную кофейню, ожидая услышать сигнал тревоги. Но никаких звуков не было, ее встретила тишина.
— Бесполезная дурацкая штука, — с досадой пробормотала она и застыла в ужасе, потому что увидела, что с одного из диванов поднялся силуэт человека и направился к ней.
В нескольких метрах от нее лежат кухонные ножи, но эти метры надо преодолеть, а фигура приближается. Ее словно парализовало. Медленно вспоминался давний рассказ Блейна о грабителях. От ужаса сердце ее, казалось, где-то в горле. И в этот момент она узнала самозванца. Кэмрин обмякла, глубоко вздохнула и оперлась о бар.
— Что ты здесь делаешь? Напугал меня до полусмерти.
— Прости, я хотел удивить тебя, — засмеялся Блейн.
— Тебе удалось.
По резко помрачневшему лицу Блейна она поняла, что ее голос звучит агрессивно. Еще раз глубоко вздохнув и смягчив тон, она пошла к нему.
— Я очень рада тебя видеть. Чудесно, что ты здесь.
— Действительно? — Он пытливо смотрел на нее.
— Когда ты не ответил на мои письма, я подумала, что ты мог сменить электронный адрес, — ей потребовались значительные усилия, чтобы выговорить на эту фразу.
— Я старался не мешать тебе, просто дал тебе свободу.
— Вот как? А как сейчас…
— Тогда было так. А теперь у нас сейчас, — он мягко притянул ее к себе, словно опасаясь ее сопротивления; хотя единственное, чего она хотела, — оказаться в его объятьях.
— Мне так много нужно сказать тебе, — тихонько проговорила Кэмрин.
— А у нас масса времени, — успокаивал он, целуя ее.
Это было именно то, о чем она мечтала и тосковала, путешествуя по Европе, то, чего ей так не хватало. То, что вызывало невероятные чувства, как будто внутри разлетался потрясающей красоты и яркости фейерверк. Дорогой, любимый человек был здесь, рядом, близко-близко, так близко, что сливалось их дыхание…
