— Вот, значит, где вы лежите, ребята… Ну, ничего, подождите еще немного… Мы сейчас, мы скоро… Выходим?
Голос у Петровича был непривычным. Бесцветным каким-то, пустым. Наверное, таким голосом он вызывал вертолеты в Афганистане: «Задание выполнено… Вышел на площадку эвакуации. Имею «груз 200», поторопитесь там с вертушками…»
— Нет! Ничего не предпринимать! Сидите пока на месте, отцы. Мне надо тут осмотреться…
Три светящихся шара висели в пещере с зеленым туманом. Точнее, шар был только у меня. Прицепные шары Петровича и Кости были похожи на короткие, толстые сардельки. Они несли груз. А у меня руки должны быть свободными.
— Шарик! Анализ атмосферы. — Я откинулся на стенку шара и прикрыл глаза. Смотреть на три тела, лежащих прямо передо мной, не хотелось.
— Высочайший уровень опасности. Повышенное содержание фтора. Возможна спонтанная реакция в виде взрыва или активного горения на любой привнесенный газ или металл.
— Слышали, отцы? Сидите пока тихо, как мышки под веником… Надо найти выход. Шарик, вперед.
Могучую заглушку внешнего люка долго искать не пришлось. Но пользы от находки не было… Теперь это была именно заглушка. Проклятый газ за долгие годы сумел самым негативным образом воздействовать на металл. Он потек, как пластилин при нагреве. Соплями висели огарки рычагов, баранки штурвалов превратились в оплавленные, потекшие капли.
— Ну, что там, Афоня? — как ни старался Костя держать себя в руках, голос выдавал его волнение. Трудно ему сдерживаться, зависнув в полутора метрах от костяков в советской военной форме, ох и трудно…
— Плохо все, Костя… Люк не открыть. Потек весь. И выходить страшно — газ может вступить в реакцию с любым предметом снаряжения. С пряжкой, с гвоздем на подошве, с автоматом дыхания… А тогда просочится кислород из аппарата, и все… Взрыв будет, объемный, в закрытом помещении. Удержит ли его наша защита — не знаю.
— Что делать будем, мужики? — Петрович немного пришел в себя и тут же стал искать варианты действий.
— Пока уходим в пещеру чудо-планеты. Там подумаем… Шарик, возвращаемся на предыдущую станцию.
Я оставил стариков у перископа в бронированном люке, а сам уселся на песочек и закурил. Хоть здесь воздух нормальный. Кстати, а откуда он поступает? Шарика послать разведать, что ли? Петрович и Костя, оживленно переговариваясь и подталкивая друг друга в плечо, то и дело приникали к наглазнику перископа, жадно рассматривая отрывающиеся им виды. Вдруг они замолчали, а потом разом повернулись ко мне. Лица у них были, э-э… как у детей в зоопарке — брови домиком и широкие, глупые улыбки.
— Слышь, Афанасий, а там дракон пролетел… — Вид у ветеранов был совершено обалдевший.
— Какой дракон? — Я не удержался и кинулся к перископу. — Где он?
— Улетел уже. Ну, не дракон, конечно… Не как у нас в сказках Змей Горыныч, там… И на китайского дракона не похож, и на европейского, из легенд. Такая скотина летела, понимаешь, как птеродактиль, скажем. Только морда такая крупная, тупая. Чувствуется, пасть у нее — я тебе дам! Одни зубы!
— Одни зубы — это плохо, отцы… В кустики отлить так попросту не сходишь. Гранатомет с собой тащить надо. Но это дело будущего. А пока, слушайте, что я придумал. Мы возвращаемся на Землю…
— Афанасий! Капитан! — ветераны гаркнули одновременно. — Ты что? Нельзя так!
— А ну, тихо! — Я обвел их жестким взглядом. — Тихо, говорю! Мы не отступаем. Мы… э-э… переформируемся. И готовимся к новой попытке. Мне надо получить дополнительное э-э… оборудование. Вас шар слушаться не будет, он замкнут на меня. А если я… если со мной что случится? Сколько вы тут просидите? Пока пайки и вода не кончатся, так что ли? А потом что? Драконов отстреливать будете? Шашлык из дракона — это, конечно, круто. Но у нас другие задачи, не забыли еще?
Ветераны призадумались. Надо гнать их хворостинкой в загон, пока они еще чего-нибудь новенького не придумали.
— Слушай мою команду! По машинам! Давай-давай, Петрович! Костя — в шар. Отбываем на базу.
Ну и отбыли. Шары с грузом я так и оставил на нулевом уровне ракетной шахты. Что их разгружать? Скоро понадобятся снова. Начальство я погнал на обед, а сам кинулся к Лому. У него и перекушу.
