— Наверное. Только он вас не примет. Вот-вот обход начнется.
Он действительно встретил меня раздраженным окриком «Я занят» и пронзил острым серо-стальным взглядом. Внешне он производил весьма внушительное впечатление: ростом, наверное, тянул на метр восемьдесят, насколько я мог судить по возвышающемуся над столом крупному торсу; массивная голова, густые посеребренные сединой волосы красиво зачесаны на пробор; элегантный темно-серый пиджак сидел, как нарисованный, подчеркивая спортивное сложение. Очевидно, он привык к безотказному воздействию своего командного рыка и, похоже, слегка смешался, когда я, затворив за собой дверь, бестрепетно приблизился к столу.
— Простите, доктор, — заговорил я.
— Вы кто, больной? — оборвал он меня озадаченно. — Я же сказал, что занят.
— Нет, не больной, — невозмутимо ответил я. — Я по поводу больного. Вернее больной.
Он сердито набычился и, несколько повысив голос, пророкотал:
— Черт! Неужели трудно усвоить: на прием отведено специальное время.
— Еще раз простите, доктор, — повторил я и осклабился. — Я отниму у вас пять минут. Гораздо больше уйдет на то, чтобы меня выставить.
Он вздернулся, оторопело помигал — и расхохотался. Потом пробурчал:
— Ну-ну. — Извлек из коричневого кожаного футляра узкие очки без оправы, пристроил на носу, с любопытством блеснул стеклами и смилостивился: — Ладно, говорите. Только быстро.
— Первое: состояние Аркиной из двести пятой палаты. Это…
— Знаю, — нетерпеливо перебил он. — Множественные гематомы. Сильное сотрясение мозга. Отек левой части головы. Рваная рана в затылочной части — очевидно, следствие удара при падении обо что-то острое. Ни трещин, ни заметных повреждений черепа не обнаружено.
— Она в сознании?
— Почти.
— Как понять — почти?
— Она претерпела сильный стресс. И потребуется время, чтобы выйти из этого состояния. Все?
— Еще минуточку, доктор.
— Между прочим, господин хороший, — остановил он меня, — даже не знаю, кто вы такой. И по какому праву задаете вопросы.
Я отыскал в портмоне визитную карточку и положил на стол перед ним. Пробежав взглядом, он поморщился:
— Писать собираетесь?
— Господи, что вы — о чем тут писать? — возразил я. — Это личное дело. — Поверх стекол сверкнула насмешливая искорка. Я перехватил ее и поспешил пояснить: — Я друг дома. Понимаете, доктор, ситуация чрезвычайно сложная. Недавно без вести пропал ее муж. Сейчас ребенок совершенно без присмотра. Надо срочно определяться и что-то предпринять. И прежде всего уяснить, насколько все серьезно и как долго продлится.
Он снял очки, повертел их за дужку. Помолчал немного и заметно помягчевшим голосом сообщил:
— Физически она оправится уже через неделю. Ну дней через десять. Снимем швы, и можно выписывать.
— Без последствий?
— Смотря что считать последствиями. Душевные травмы — это уже не по моему профилю. Здесь что-нибудь сделать я не в силах.
— Понимаю, — вздохнул я. — Но в ваших силах, доктор, кое-что все-таки сделать. И прямо сейчас, доктор. Переведите ее в отдельную палату. У вас наверняка есть такая в запасе. Как у всякого рачительного хозяина.
Он посмотрел на меня внимательно, хмыкнул и ничего не ответил.
— Я оплачу, — с видом Креза бросил я небрежно. — По любому тарифу.
За моей спиной раздалось легкое постукивание. Щелкнул замок — кто-то приоткрыл дверь, и женский голос робко вопросил:
— Василий Степанович, обход будет?
— Иду, — встрепенулся он и поднялся.
Пока он снимал халат со стоячей вешалки за шкафом и облачался во врачебную униформу, я опять полез в портмоне, выудил две пятисотенные банкноты и, выждав, когда он застегнется и выйдет из-за стола, сунул ему в карман.
— Это за консультацию. Большое спасибо вам.
Он кивнул, и мы тронулись к двери. У порога я оборотился к нему, он поймал мой просительный взгляд и ехидно спросил:
— Что, еще пожелания?
— Последнее, доктор. Честное слово. Мне нужно побывать у нее. Всего лишь пять минут.
— Эти ваши пять минут, — ухмыльнулся он, поглядев на часы, и покачал головой. — Больную лучше сегодня не беспокоить.
— Я недолго. И очень-очень осторожно.
— У меня возникнут неприятности.
— Не будет никаких неприятностей, — заверил я. — Она не преступница. Просто ваша больная. И вам решать, каких посетителей и когда к ней можно допустить.