— Она думала, если он проникнет туда, они поймут, в чем дело.
Конечно, мне следовало помнить о Иове. Вот уж кто умел ждать. Но я бы мог посостязаться с ним.
— Кто он?
— Ее домашний зверек. Телохранитель. Жеребец, которому она платила за то, что он ее трахал.
— Джонас Джонс.
Она вновь отхлебнула виски и кивнула.
— Он самый. Джонас Джонс.
— И куда он должен был проникнуть?
— В их квартиру.
— В чью?
— Бобби и этой сучки Майзель.
— А ключи были у вас, так?
Мой вопрос дошел до нее не сразу, вероятно сказалось наложение спиртного на транквилизаторы.
— Откуда вам это известно? Никто не знал, что у меня были ключи.
— Луиза Эймс знала.
— Это другое дело. Она знала, что у меня были дубликаты всех его ключей. Он постоянно их терял.
— Вы все еще работали у сенатора, когда он купил квартиру в «Уотергейте»?
Она покачала головой.
— У него я уже не работала. Он перевел меня к Кьюку. Но я все равно держала у себя дубликаты ключей. Когда он купил квартиру в «Уотергейте», я позаботилась о том, что бы изготовили пару лишних ключей. Просто продолжала приглядывать за ним, хотя он ни о чем меня уже и не просил.
— И что вы сделали, послали ключи Луизе Эймс по почте?
Еще раз она покачала головой.
— Нет, Джонас заехал и забрал их.
— А что потом?
Она допила свой стаканчик.
— Думаю, я еще выпью сока.
— Пожалуйста, — я протянул ей свой. — Возьмите, я еще не пил.
Это ее порадовало. Она благодарно улыбнулась. Еще бы, доктор прописывал ей лучшее на свете лекарство. Она одним глотком ополовинила стаканчик.
— Не волнуйтесь. Я не надерусь.
— Я это знаю. Так что случилось после того, как Джонас взял у вас ключи?
Она пожала плечами.
— Наверное, он проник в их квартиру и выяснил то, что она хотела знать. По крайней мере, так она сказала.
— Когда?
Глория Пиплз задумалась.
— Вчера, — она энергично кивнула. — Да, да, вчера. Именно тогда Луиза позвонила и начала отчитывать меня.
— За что?
— За то, что я спала с Бобби. Она сказала, что знала об этом с самого начала, но не возражала, потому что чувствовала, что для него это всего лишь развлечение. А вот Конни Майзель, сказала она, совсем другое дело. Конни Майзель погубила Бобби, а вот теперь она намерена погубить Конни Майзель.
— Как?
— Этот самый вопрос я ей и задала. Как?
— Что она ответила?
— Рассмеялась и сказала, что я смогу прочесть об этом в колонке Френка Сайза.
— И что потом?
— Ничего. Она положила трубку, а я выпила пару бокалов «мартини». Может, даже три. Я очень расстроилась, — Глория заплакала. Слезы горошинами скатывались по ее щекам. Я испугался, что сейчас она разрыдается, а потому подошел и начал поглаживать ее по плечу.
— Ну, ну, — добрый, все понимающий доктор Лукас. — Все будет хорошо. Не надо плакать.
Она посмотрела на меня. Глаза блестели о слез.
— Везунчик.
— Везунчик?
— Мой кот. Я просто уехала и оставила его, а теперь не знаю, что он будет есть. Он никогда не оставался один.
Я нашел носовой платок и вытер часть слез.
— Успокойтесь. Выпейте сока. Не волнуйтесь из-за Везунчика. Я о нем позабочусь.
— Вы… вы позаботитесь? — она вновь уткнулась носом в стакан.
— Я знаю одно место в Силвер-Спринг. Санаторий для кошек. Несколько раз я отвозил туда своего кота. У них есть телевизоры и все такое. Я заберу Везунчика и отвезу его туда.
Слезы прекратились, появилась икота.
— Он… он любит синоптика.
— Синоптика?
— По ти-ви… прогноз погоды. По девятому каналу. Он всегда смотрит эту передачу.
— Я скажу об этом даме, что управляет санаторием.
Она осушила и мой стакан. Я подсчитал, что за пятнадцать или двадцать минут она выпила чуть ли не двести грамм виски.
— Почему бы вам не прилечь? — предложил я.
— Вы заберете то, что осталось?
— Вы про виски?
— Да.
— Если бутылку найдут, ее у вас отнимут.
— Мы ее спрячем. Дайте мне мою сумочку. Все равно мне отдавать вам ключи. Мы спрячем ее в моей сумочке.
— Отличный тайник. В него они никогда не заглянут. Разве что после того, как полюбопытствуют, а что у вас под подушкой.
— Так где же мы ее спрячем?
— Под матрацем.
Она закрыла глаза, нахмурилась.
— Под матрацем, — повторила она. — Под матрацем, — открыв глаза, она широко улыбнулась. — Это я для того, чтобы вспомнить, когда проснусь.
