Хочешь жить - не рыпайся - страница 17
— Я бы сказал, невозможно.
— Так думали и наши друзья, но они все-таки решили предпринять такую попытку. Добились встречи с Остином и начали осторожно подходить к тому, что их интересовало. Судья оборвал их через пять минут. Знаете, что он изрек?
— Понятия не имею.
Баггер улыбнулся.
— Он спросил: «И о какой сумме идет речь, господа?» — Баггер рассмеялся. — «О какой сумме идет речь, господа?» — смакуя, повторил он. — После этого мои друзья могли купить нужное решение за двадцать пять тысяч долларов, а продавали его за пятьдесят. Их очень опечалила отставка судьи Остина.
— В вашу историю трудно поверить, — заметил я.
— Почему? — удивился он. — Из-за того, что «Дом правосудия — святое место, а потому должно оберегаться от скандала и подкупа». Это цитата, или ее часть.
— Это вступление к нормам юридической этики Американской ассоциации адвокатов. Но что хотите этим сказать?
— Господи, да это же очевидно, — воскликнул Каттер. — Я не закончил девяти классов, и то все понимаю. Дело в том, что ранее никто не спрашивал судью, а не желает ли тот продаться.
— Именно так, — подтвердил Баггер.
— То есть до вас никто не пытался подкупить сенатора Эймса?
Баггер не ответил. Подошел к окну и выглянул из него. Наверное, хотел убедиться, что на Кью-стрит по-прежнему пробка. Потом повернулся и посмотрел на меня.
— Занятную вы рассказали историю. О… ах, да, о Меркерсе, что в Германии.
— Совершенно верно. О Меркерсе.
— За этим ничего не стоит, не так ли?
— Не стоит?
— Нет. Но вы готовы поменять ее на то, что вам нужно.
— Возможно.
— Если Френк Сайз напечатает вашу историю, он ничего не сможет доказать.
— Он может напечатать ее, а доказывать придется армии. По убийствам срока давности нет. Они смогут раскопать те самые рапорты, которые раскопал я. Они смогут задействовать армейский си-ай-ди в Германии. Делать-то им там особо нечего. Возможно, они даже найдут оставшихся в живых свидетелей. Я даже не пытался их искать. Материала у меня не много, но Сайзу хватит и этого. Факты его никогда не волновали. У вас, разумеется, останется право подать на него в суд. Но удастся ли вам отмазаться — большой вопрос.
— Что вам нужно, Лукас? — спросил Каттер.
— Я уже говорил. Хочу знать, чем вы прижали Эймса.
Каттер кивнул.
— И, если мы вам скажем, вы засунете это выдумку о Германии в долгий ящик?
— Возможно. Все будет зависеть от того, насколько правдивой покажется мне ваша информация.
— Скажи ему, — Каттер посмотрел на своего босса.
— Он блефует, Джонни, — возразил Баггер.
— Да, скорее всего, но я не хочу, чтобы мальчики из си-ай-ди проверяли, а чем я занимался во время и после войны. Меркерс — это ерунда, но кое на что они могут наткнуться, — он усмехнулся. Скорее зло, чем весело. — Ангелов среди нас нет.
— Не смею с вами спорить.
— Хорошо, мистер Лукас, — Баггер вновь уселся за стол. — Я расскажу вам о сенаторе Эймсе, но, боюсь, вас ждет разочарование.
— Это я переживу.
Баггер вновь откинулся на спинку, сложил руки на столе. Я подумал, что именно так и должен выглядеть ректор колледжа, в котором я намеревался преподавать.
— Взятки в пятьдесят тысяч долларов не было.
— Я же сказал, что хочу знать правду.
— Вы ее узнаете, если будете слушать, — укорил меня за нетерпение Каттер.
— Действительно, мы сняли с нашего банковского счета пятьдесят тысяч долларов, чтобы подкупить нашего ручного сенатора. Но мы не так наивны, чтобы передавать деньги из рук в руки. Если бы он настаивал на том, чтобы получить наличными, мы бы нашли способ заплатить ему купюрами, которые никто и никогда не связал бы с нами. Или устроили ему банковскую ссуду. Разумеется, незастрахованную, так что через пару лет, уплатив мизерные проценты, он мог бы забыть о том, что это ссуда. Или перевели бы пятьдесят тысяч в его любимую благотворительную организацию или в фонд его избирательной кампании. Короче, способов дать взятку масса, и только самые несмышленые могут совать деньги, только что снятые с банковского счета. Надеюсь, вы меня понимаете.
