Посеял Терентий позже всех. Ой, как тревожно было у него на душе! Однако беспокоился только до первых всходов.
В воскресные летние дни по давней привычке крестьяне, управившись по двору, прогуляться шли в поле — полюбоваться своими хлебами, урожай прикинуть в уме, посмотреть, что растет у соседей, собой погордиться, а при случае и позлословить над недотепами. Не шел, а на крыльях летел в поле Терентий. Он уже знал, видел, как на соседних полосах вместе со всходами пшеницы густо поднимались и сорняки, а на его участке — на зависть всем! — пошла пшеничка сильная, кустистая, почти без сору. Особенно выделялся участок, на котором он высеял отборные зерна. Урожай у Терентия оказался почти в два раза выше, чем у соседей!
«Это была моя первая победа. На следующий год отец уже не возражал ни против боронования, ни против сортировки семян»,— напишет он позже.
Так исподволь рушились приемы патриархального земледелия, освященные традицией и религией, обусловленные возможностями крестьянина-единоличника, работавшего сабаном да деревянной бороной, отягченного грузом накопленного веками невежества.
Правда, по обычаю Терентий все еще спрашивал у отца совета:
— Что делать-то в поле будем?.
Семен отвечал ему, но видел: на согласен с ним сын,— и махнул рукой:
— Советуйся уж со своими книжками.
В книгах, которые читал Терентий, говорилось, что судьба урожая зачастую решается посевом: рано посеешь— до жары, пока еще есть влага в почве, появятся и всходы, начнется рост и развитие растений
Это же очевидно! Доказано! На практике проверено! И проверено не где-нибудь в одном месте, а в разных районах страны.
Однако почему же тогда рано засеянные участки пшеницы выгорают?
Мальцев часто вспоминал засуху 1921 года, последствия которой все еще сказывались. Правда, мальцевские мужики и в тот тяжкий год что-то да намолотили. А вот крестьянам соседних сел Сухрино и Замараево вовсе нечего было убирать. Почему так случилось? Поля рядом, одинаково прикрыты от суховеев лесами и колками. Способы обработки земли одинаковы. Правда, поля у соседей на южных склонах раньше освобождаются от снега, раньше подсыхают, а потому и отсеиваются здесь почти на неделю раньше мальцевских крестьян. Поначалу-то, рассказывали мужики, у замараевцев чудо какие хорошие хлеба взошли в тот сухой год, а дождей все нет и нет, и пшеничка поникла, в желтизну ударилась, листья отсыхать начали.
«А ведь так и на нашенских полях было,— припомнит теперь Мальцев. — Где посеяли раньше, там сильнее погорело, где под самую сушь сеяли — там лучше выжила пшеничка и урожай дала»...
В двадцать втором году он, рисковая головушка, и вовсе позже всех сеял: пока боронил, пока сорняки бороной вычесывал, мужики не только отсеялись, но и всходами уже ходили любоваться-радоваться. Посеял позже, а намолотил больше. Не было в деревне мужика, который не заглянул бы на его надел: кто будто мимоходом, кто за делом каким, а кто и из нескрываемого интереса. Сильно удивил он тогда односельчан.
Да и сам, признаться, не мог в толк взять, почему поздний посев лучший умолот дал.
Не мог объяснить этого и уездный агроном, к которому поехал Мальцев за советом. Но и лукавить не стал, признался:
— Наука утверждает, что хлеб раннего посева лучше родит. И правильно: при раннем посеве зерно попадает в сырую землю и потому дольше пользуется влагой, весенним да летним теплом. Куда как хуже поздним всходам — какой уж им рост в июньскую жару. Однако в наших местах другое: кто с севом запоздает, у того урожай не хуже, а лучше. Почему, не знаю, но это так.
Что и хотел услышать Мальцев от грамотного человека. Значит, нет тут никакой случайности.
Теперь Мальцев не пожимал плечами, не отделывался шутками, когда приходили мужики полюбопытствовать: что он там на своем наделе делает? Теперь советовал им:
— Пробуйте, хуже не будет. Если, конечно, раньше проборонуете. — И тем самым как бы брал на себя ответственность: зачинщик, если что-то не заладится у кого-нибудь, всегда виноватее других.
Не словом заметен в деревне человек — делом.
Как и всякий крестьянин, как отцы и деды, Терентий поднимался на заре. Весной и летом — чтобы день удлинить и как можно больше успеть. И чем больше успевал, тем радостнее ему было, тем больше уверенности: будет урожай.
