— Вот этот быкует, — не без злорадства кивнул на Влада парень в черной куртке.
— Что? — Размахнувшись, усатый ткнул прикладом Владу в лицо.
Я вжался в борт салона. Возня, удары, вздохи; через минуту усатый, не выпуская из одной руки автомат, другой схватился за разбитый лоб.
— Пиздец вам всем, — сказал он, пытаясь остановить стекавшую на лицо кровь.
Двое других (тот, что в коричневой куртке, сидя на корточках, резко дышал, держась руками за печень) в растерянности смотрели на Влада снизу вверх. Влад сгруппировался, полуприсел возле дверцы, устойчиво расставив ноги, готовый вновь защищаться.
— Ты мне лоб разбил, — удивленно сказал усатый. — Он мне голову разбил. — Казалось, сам в это не веря, он ошалело глядел то на Влада, то на свою выпачканную кровью ладонь; и ведь не только удивление, но и страх звучал в его голосе.
— Пиздец тебе, — процедил парень в коричневой куртке. — Сейчас на Яузу отвезем и замочим козлов. Петро, давай в кабину.
— Он мне голову разбил.
— В кабину, Петро.
«Ё-мое!» Рванув с места, я толкнул незапертую дверцу и выскочил наружу.
— Держи его!
Локтем пихнув кого-то, споткнувшись, упав на четвереньки, вскочив, я ломанулся к больнице, к людям.
…Отдышался я только на втором этаже. Первое, что пришло мне в голову, — звонить в милицию. Как полоумный, метался я по коридору и у каждого встречного просил телефон.
— Макс?
Я обернулся. Леночка в белом халате стояла в шаге от меня.
— Макс, ты чего?
— Там, — задыхаясь, начал я, — там менты. Влад. Они его пристрелят. Они меня чуть не пристрелили. Они пьяные и с автоматами. Звони в милицию!
Леночка ошалело смотрела на меня.
— Телефон, — с мольбой прошептал я.
— В милицию? С автоматами? — повторила она.
— Да блин! — вскричал я. — Ты чего, не понимаешь?! Его сейчас пристрелят к… — Не договорив и отмахнувшись от нее, я развернулся и побежал вниз по лестнице, обратно на улицу. Выскочил из больницы, огляделся, с минуту стоял у входа, не зная, куда бежать.
В здание входили и выходили люди, как ни в чем не бывало, как будто так и надо, некоторые косились на меня. Еще бы! Сделав пару шагов туда, где был Влад, я резко разворачивался и вбегал в вестибюль, тут же выскакивал на улицу… короче, метался, как загнанный. Тяжело дыша, озираясь, уже ничего не соображая, о-очень осторожно, почти крадучись, зашагал к главным воротам; осталось обогнуть одноэтажный корпус, и… круто развернувшись, в приливе страха я заторопился обратно к больничному входу.
— Ма-акс.
Я резко обернулся: «Влад!»
— Влад! — Как идиот, я чуть не кинулся ему на шею. Схватил за плечи, хотел обнять, удержался, прошептал: — Живой, блин! — Вдруг опомнившись, отпустил. — А они?
— Там, в машине, — усмехнулся Влад.
Я странно посмотрел на него.
— Все нормально, пойдем, а то Леночка, наверное, заждалась. Да, вот, возьми. — Он протянул мне мой паспорт.
Я взял паспорт. Бред какой-то, фантастика.
— Так чего случилось-то? У тебя что?
— А, ерунда, — отмахнулся Влад. Кожа под его левым глазом была рассечена и кровоточила. — От приклада, — пояснил он. — Сейчас у Леночки заклею, она же медсестра. — И он подмигнул мне здоровым глазом. — Пошли.
Я ничего не понимал. Я просто отказывался что-либо понимать. У него ссадина под глазом, его чуть не убили, а он улыбается… Да что вообще произошло?!
— Влад, что… что там… Что произошло-то? — наконец спросил я, когда мы уже входили в больницу.
— Лохи они, обычные пьяные лохи, которые просто хотели срубить с нас денег на бутылку, — отвечал Влад не без удовольствия. — Как только ты сбежал… нет, ты все правильно сделал, — утешил он. — Как только дал деру, они за тобой. Но разве тебя поймаешь! Резвый, молодец, — одобрительно усмехнулся Влад. — Они в машину. Тот усатый с автоматом… я, кстати, хорошо его приложил — об угол лбом…
— Я видел, круто!
— Вот он и говорит: на Яузу, говорит, отвезем его — это он про меня… Кстати, Яуза — что это за район такой, это где?
— Это река! — в удивлении воскликнул я. — Яуза — это река, они бы нас там пристрелили!
— Река? — удивился Влад. — А я думал, здесь только Москва-река. Прикольно.
— Ничего прикольного! Пристрелили бы на хрен!
