— Хо-хо-хо![9] Ловко он подкрался к вам, этот серый медведь!
— Верно. Это был огромный, мощный зверь.
— Но вы живы. Как же вам удалось спастись?
— Мой бледнолицый брат успел вскочить на лошадь и умчаться прочь. С моей лошадью и с двумя мацавакенами. Или лошади умчали его прочь. А я спрятался в расселине скалы.
Маттотаупа добродушно рассмеялся, и гости тоже рассмеялись.
— Медведь обратил нас в бегство, вождь.
— И вы не отомстили ему за это?
— Мы долго искали друг друга и были рады, когда наконец встретились.
Маттотаупа опять рассмеялся:
— Далеко Летающая Птица ускакал так далеко, что вам пришлось искать друг друга? Так далеко ускакал? С двумя мацавакенами? Ускакал?..
Маттотаупа смеялся и никак не мог успокоиться.
Белый человек улыбнулся в свою желтую бороду.
— Конечно, — заговорил он, и Длинное Копье стал переводить его слова. — Я пришел в эти земли не для того, чтобы охотиться на медведей, а для того, чтобы рисовать великих вождей с помощью священного жезла.
Лицо Маттотаупы стало серьезным.
— Ты — шаман?
— Он — особенный шаман, вождь, — ответил шайенн. — Ты позволишь ему показать тебе нарисованных вождей пауни и шошонов?
— Хау! Пусть покажет.
Гости встали, порылись в своих вещах, лежавших в глубине вигвама, и принесли к очагу несколько свернутых в трубку холстов. Белый человек развернул первый холст и осветил огнем.
Маттотаупа смотрел на картину молча и неподвижно, словно окаменев. Женщины и дети были не меньше вождя поражены, испуганы, но в то же время охвачены любопытством. Шешока закрыла лицо руками, чтобы не видеть «колдовства».
На холсте был масляными красками изображен почти в полный рост один из индейских вождей племени шошонов, который смотрел на присутствующих как живой. Шайенн развернул второй холст, и перед ними в отблесках огня предстал один из вождей пауни.
Маттотаупа и дети невольно прикрыли рот рукой, как делали это в присутствии духов.
— И эти люди теперь умерли? — спросил наконец Маттотаупа.
— Нет-нет, они живы, — ответил шайенн.
— Здесь, на этой странной коже?
— Нет, в своем племени.
Маттотаупа махнул рукой в знак несогласия:
— Здесь их духи! Значит, у них две жизни? Это колдовство.
— Да, у них две жизни. Здесь, на этой картине, они никогда не умрут.
— Хо! Это колдовство! Уберите это! Уберите!
Гости послушно свернули холсты и сунули обратно в дорожные мешки. Маттотаупа с недоверием смотрел на них. Когда все вновь расселись вокруг очага, он сказал:
— Лучше бы вы охотились на медведей, чем заколдовывали краснокожих.
— Каждому свое, вождь.
— Хау. Вы не рассердитесь на меня, если я захочу отыскать след этого медведя, который обратил вас в бегство?
— Далеко Летающая Птица и Длинное Копье не рассердятся на тебя. Они даже готовы показать тебе место, где видели его следы. Для зоркого глаза эти следы наверняка еще видны в некоторых местах. Мы дарим тебе этого медведя!
— Хау, хау. Хорошо. За это Далеко Летающая Птица и Длинное Копье могут просить у меня, вождя Сыновей Большой Медведицы, все, что я могу им дать.
— Хорошо, вождь. У нас есть только одно желание: твое изображение.
— Нет!
Маттотаупа вскинул обе руки, словно защищаясь. Харка тоже испугался, услышав просьбу гостей. Но Маттотаупа быстро справился со своими чувствами. Он встал и с достоинством произнес:
— Я сказал свое слово — белый человек выразил свое желание. Он хочет иметь мое изображение. Он хочет наколдовать мою жизнь на священную кожу. Пусть будет так. Дакота не менее отважны, чем пауни или шошоны. Но у меня есть условие: белый человек получит мое изображение не раньше, чем я получу медведя!
Желтая Борода кивнул, а шайенн сказал:
— Мы согласны с этим условием. Маттотаупа — великий охотник и сумеет убить этого страшного и умного медведя.
Маттотаупа усмехнулся:
— Я — великий охотник? Откуда это известно моим новым братьям?
Шайенн помедлил немного, но белый человек кивнул ему, и он сказал:
— Нам известно это от белых людей, прокладывающих тропу для огненного коня. Мы были у них перед тем, как поехали к Скалистым горам.
— Кто же там знает меня? Кто мог рассказать вам обо мне?
— Все, с кем мы разговаривали. Они говорили, что Сыновья Большой Медведицы — великие охотники и им открыты великие тайны.
