От этого крика и странного наряда Харитки он растерялся и окаменел. Харита повисла у него на шее, — тогда он очнулся, отстранил ее и сказал сухо:
— И какой это дурак тебя за мальчишку принял, когда ты, как была девчонка, так и осталась! Тьфу!
Инспектору не скоро удалось обратить на себя внимание ребят. Он долго слушал бессвязный их разговор, таинственный шопот и намеки, смотрел на их вытаращенные глаза и, наконец, сказал:
— Ну, девочка, наговоритесь после. Дай мне с братишкой слово сказать.
Алешка оглянулся недовольно.
— Вам что надобно?
— Тебя! — улыбнулся тот.
— Спасибо! — узнавая его, ответил Алешка, — мы с вами разговаривали уже. А суд меня оправдал, и никаких разговоров больше нет!
— По другому делу! — сказал инспектор виновато.
— По другому? Ну, это можно!
Харита шепнула взволнованно:
— Алешка, они барчонка Еникеева ищут с поповичем. Они их поймают, ух, что им будет теперь! Я про них какую историю вызнала…
— А чего их искать! — буркнул Алешка, — коли они тут в Москве!
— Это мы знаем! — перебил инспектор, — если не удрали! Да Москва-то велика, а фамилия-то у них чужая, наверное!
— Чужая какая-то! — равнодушно подтвердил Алешка.
— Какая?
— Не разобрал я! Чудная очень.
— Да ты откуда знаешь?
— Слыхал, стало быть!
— А на квартире у них.
Инспектор всплеснул руками:
— Да что же ты молчишь? Где ты их видел, где они живут, что они тут делают? Говори живее!
— Да вы же мне слова не даете сказать! — огрызнулся Алешка, — сказал, что видел их!
— Где?!
— А у этого они, у толстопузика твоего! — обернулся Алешка к Харите, — как я побежал к нему тогда с вокзала, по объявлению-то, насилу нашел все спрашивал. А когда в его квартиру позвонил, так открыл мне попович! Я так и присел, да он, хорошо, не узнал меня. Тут и толстопузик тот вышел ко мне, ругаться начал…
— А барчонка не видел там?
— Того не было. Я потом спрашивал, который у них дворником мужик, кто, мол, это у вас, не попович ли? А он тут и назвал фамилию: только не помню. Это, говорит, приезжий, к нашему, говорит, постояльцу гость откудова-то, недавно приехамши! Тут я и подумал — может быть, и не он, почудилось мне, а разглядывать некогда было, сюда побежал!
— Может быть и действительно не он?
— Ну, как не он — он! После я догадался: это он от газеты спрятался, как я ихнее плутовство на свежую воду вывел, а этот толстопузик их родственник!
— Почему ты знаешь?
— Я его по пузу признал. Он к попу в гости приезжал, позапрошлым летом гостил, с ружьем они ходили часто в луга, а я в подпасках был — очень хорошо их видел!
Инспектор потер лоб.
— Похоже на дело. Где они живут, знаешь?
— Знаю.
— Улицу помнишь?
— Денежная, помню.
— Ну, а дом? Квартира?
— А квартиру забыл и дом забыл, а коли туда меня привести — вспомню. Дом такой закамуристый, найду сразу.
— Так! — инспектор задумался, посмотрел на ребят серьезно, — ладно. Вечером я за вами заеду, сидите дома. Да не уходите, смотрите — без вас нам их не поймать!
— Не уйдем!
Инспектор проводил ребят до каретника, покачал головой, поглядевши на суровое житье печника.
— Сначала с делом справимся, а потом вами займемся! — сказал он, — вам за это дело, ребята, я такую благодарность исхлопочу, что рты разинете!
Он притворил дверь, спросив еще:
— Чего-нибудь надо вам пока?
Харита задумалась. Алешка сердито покачал головой:
— Ничего от вас не надо. Сами с усами, без вас справимся!
Инспектор усмехнулся, захлопнул дверь.
Алешка посмотрел ему вслед, оглядел с ног до головы Хариту, насупился:
— Эх, Харитка! Ты и фартук по-девчачьи носишь! Мальчишка вот как бы завязал!
Он сорвался с места и начал показывать, как носят мальчишки фартуки и вяжут узлы.
